Иран возвращает в употребление термин "компромисс", который в течение трех лет был под запретом в этой стране. "В связи со всеобщей обеспокоенностью, Иран и другие страны могут найти компромисс", - пишет сегодня на страницах газеты Repubblica один из самых влиятельных представителей Исламской Республики Иран (ИРИ) Али Акбар Велаяти, сыгравший решающую роль в этих шагах навстречу со стороны иранской теократии.

Занимавший пост министра иностранных дел на протяжении почти 17 лет, этот представитель режима является дипломатическим советником аятоллы Хаменеи, верховного духовного лидера, господствующего над всеми религиозными структурами, которые, в свою очередь, главенствуют над государственными институтами ИРИ. В Тегеране нет власти выше аятоллы Хаменеи, и эта статья его дипломатического советника возвещает о том, что впредь духовный лидер будет сам лично вести переговоры по ядерной программе, или, другими словами, он освобождает от этой ответственности Махмуда Ахмадинежада, легендарного президента, выступившего в связи с этим с бурными заявлениями.

Формулировка была не столь прямолинейной. В сложном, всегда с использованием религиозной лексики иранском политическом лексиконе столь однозначной формулировки быть не может, вместе с тем послание было предельно ясным. Пункт первый: "Верховный духовный лидер не вмешивается, если речь не идет об очень важных случаях", но, "если речь заходит о фундаментальных стратегических вопросах", именно ему "согласно Конституции принадлежит право принятия последнего решения", и "исходя из этого принципа, можно прогнозировать, каким будет курс иранской дипломатии".

Единственным собеседником великих держав становится отныне верховный лидер, который "исходит в своих действиях", второй пункт, "из того, что мир на планете основывается на признании суверенитета государств и уважении международных границ". Это означает, что, в отличие от Махмуда Ахмадинежада, аятолла Хаменеи не намеревается "стирать с географической карты Израиль", потому что, пишет Али Акбар Велаяти, Хаменеи полагает, что "политическая судьба основных стран, в настоящее время существующих в регионе, должна быть предметом демократических выборов, результат которых следует принимать и уважать, если все - мусульмане, евреи и христиане - будут участвовать в них на свободной основе".

Иными словами, если однажды, в результате палестинского голосования будет одобрен мирный договор, в основе которого будет лежать сосуществование двух государств, ИРИ присоединится к палестинцам и, таким образом, может признать Израиль. Об этом говорил и экс-премьер реформист Мохаммад Хатами. И об этом уже три года никто не говорил в Тегеране, с момента избрания нынешнего президента в июне 2005 года. После трех лет воинственной риторики, публикуя эту статью, Иран меняет политический курс. Он больше не хочет разрушать государство, а хочет использовать преимущества "диалога" и "доброй воли", то "чувство ответственности", которое верховный лидер, как утверждает его советник, демонстрировал во время "каждой из своих международных встреч".

Изложенная столь однозначно, эта резкая смена взглядов имеет одну причину. Иран, объясняет Али Акбар Велаяти, стремится "консолидировать" - третий пункт - "позицию неотъемлемого партнера в вопросах безопасности в мире и в регионе", которую Джордж Буш ему действительно гарантировал, приводя к власти в Багдаде шиитов. Этот режим больше не хочет все терять в результате войны. В той же мере, в какой он хочет "сохранить теологию и владение гражданским атомом", говорит в заключение Али Акбар Велаяти, таким же образом, он способен отыскать компромисс "по Договору о нераспространении, который предоставляет Ирану права в обмен на его обязательства".

Как все это понимать?

Самые пессимистично настроенные скажут, что этот режим всего лишь хочет выиграть время, выставляя напоказ свою добрую волю, чтобы суметь получить бомбу до того, как американская или израильская авиация уничтожат иранские ядерные объекты. Такое возможно, но поражает тот факт, что в этой статье нет никаких упоминаний о прекращении работ по обогащению урана, что является условием, выдвигаемым великими державами для начала переговоров и отвергаемым до последнего времени иранской стороной.

Больше не будет вызывающих раздражение слов. Речь идет о других тревогах. Меняются обстоятельства, и за четыре месяца до американских президентских выборов становится понятно, что Иран демонстрирует свои реальные чаяния: он хочет, чтобы Соединенные Штаты признали роль ИРИ в регионе в обмен на гарантии по ядерному досье.

Обстоятельства вынуждают Иран следовать в этом направлении: военные учения израильской армии и ВВС, влияние международных санкций на иранскую экономку, активизация афганских талибов, что вызывает обеспокоенность у Тегерана, но самое главное, мирные переговоры, которые его сирийский союзник возобновил с Израилем. Это весьма конкретные основания, чтобы верить в намерения Ирана. Чтобы убедиться в их правдивости, хватило бы нескольких контактов. Когда вам протягивают руку, пожимая ее, вы ничего не теряете.

Также по теме:

Буш форсирует секретные операции в Иране (The Guardian)

Халилзад полагает, что мировое сообщество может прийти к соглашению с Ираном (The Financial Times)