В августе 1908 года, спустя три года после окончания Русско-японской войны, миссионер Русской Православной Церкви св. Николай Касаткин, который позже стал архиепископом и настоятелем знаменитого Токийского кафедрального собора Николай-до (район Канда), обнаружил в префектуре Мацуяма и других местах несколько могил русских солдат.

Когда св. Николай обнаружил 13 русских могил на острове Окиносима (префектура Симанэ), он написал: "На могильных каменных плитах высотой примерно в четыре фута были вырезаны кресты и надписи. Хотя некоторые плиты и были наклонены, они выглядели прекрасно и стояли достаточно прочно, так что могилы могли выдержать многие годы".

Николай был тронут добротой японцев, когда узнал, с какой заботой местные жители ухаживали за могилами вражеских солдат.

Он даже обратился к русскому послу в Японии с просьбой выделить деньги для возмещения затрат местных жителей на строительство могил и послать слова благодарности правительству Японии.

Письмо Николая Касаткина, в котором изложен этот эпизод, было опубликовано во втором номере русского журнала "Источник" в 1999 году.

Как написано в комментарии журнала, это письмо открыто публикуется впервые и для России издание исторического документа, рассказывающего о том, как японцы хоронили русских солдат, весьма редкое явление.

Известно, что Япония очень гуманно относилась к российским военнопленным. Японское правительство отдало приказ военным уважительно обращаться с пленными, неукоснительно соблюдая международное право, чтобы во всем мире японцы были признаны цивилизованной нацией.

В лагере для военнопленных в Мацуяме русских солдат и офицеров содержали в железнодорожных вагонах первого класса. Им также разрешали учиться читать и писать по-японски и свободно перемещаться по городу.

Однако такое мягкое обращение практиковалось не всегда.

Тэруюки Хара, профессор Исследовательского центра славистики университета Хоккайдо пишет, что на Сахалине некоторые русские военнопленные были расстреляны. При этом в своей работе, изданной в декабре прошлого года, Хара ссылается на многочисленные японские и российские документы.

Согласно этим документам, в августе 1905 года, в конце Русско-японской войны, японские войска, высадившиеся на Южном Сахалине, казнили 130 русских военнопленных, которых они захватили в бою.

Хара поясняет, что этот инцидент отчасти был вызван нарушением русской армией правил ведения боя, в частности применением пуль "дум-дум", отлитых из мягкого металла и имеющих крестообразный надрез на переднем конце. При попадании в тело эти пули разрываются на четыре части, которые движутся по непредсказуемым траекториям и наносят сильнейшие повреждения внутренним органам. Уже в то время использование этих пуль было строжайше запрещено международным правом.

Хара также подверг сомнению правдивость официального отчета правительства Японии о ведении этой войны, поскольку в нем об этом инциденте не упоминается ни слова.

Открытие новых исторических документов и повторная проверка уже известных материалов проливают новый свет на историю Русско-японской войны.

Долго считалось, что русский царь Николай II ненавидел японцев и называл их "макаками", поскольку в 1891 году во время своего визита в Японию в качестве цесаревича (наследного принца) в городе Оцу Николай подвергся нападению японского полицейского и получил ранение в голову.

Однако в своем дневнике, изданном в Москве перед крахом Советского Союза, Николай ни разу не называет японцев "макаками".

Ёсихико Хироно, доцент в осакского университета Гакуин, говорит о том, что мнение, будто русский царь презирал японцев, сложилось благодаря японской версии мемуаров русского премьер-министра Сергея Витте.

Подвергается сомнению и идея о том, что у Японии накануне войны была дипломатическая альтернатива и что она могла войти в альянс с Великобританией и заключить союзническое соглашение с Россией. Сомнительно и то, что премьер-министр Таро Кацура и виднейший государственный деятель Хиробуми серьезно обсуждали этот вопрос и до последнего момента придерживались этой позиции.

Исао Тиба, лектор женского университета Сёва, говорит, что Япония стремилась вести переговоры со всеми, следуя правилам политической игры европейских держав.

Тиба подчеркивает, что упоминание Кацуры о диспуте, который начался после того, как он попытался получить кредит на заключение альянса с Англией, породили идею о том, что он якобы был последовательным сторонником тройственного союза Японии, Англии и России. "Отдельные замечания Кацуры, встречающиеся в его отчетах, скорее всего, неправильно интерпретировались и воспринимались как объективные исторические документы", - поясняет Тиба.

По поводу Русско-японской войны у историков остается много невыясненных вопросов даже спустя сто лет после ее окончания.

Какая стратегия применялась в этой войне враждующими сторонами? Можно ли было избежать войны? Какое влияние оказала победа Японии на другие страны Азии и на рост азиатского национализма? Почему после Русско-японской войны отношения Японии с Соединенными Штатами начали стремительно ухудшаться? В достаточной ли мере использовался в Японии опыт этой войны в качестве урока для военной теории и стратегии? И как император Мэйдзи реагировал на ведение этой войны?

Что касается последнего вопроса, то профессор Токийского университета Такаси Микурия подчеркивает: "Император Мэидзи был всегда осторожен. Все решения принимались после их обсуждения с виднейшими государственными деятелями страны. По поводу войны император никогда не давал конкретных указаний".

"В правительстве император Мэйдзи играл чисто символическую роль", - подчеркивает Микурия и добавляет, что реальная власть императора была намного слабее, чем это до сих пор считали.

Решение этих вопросов заставляет историков вновь обдумывать многие аспекты Русско-японской войны. Новые данные еще раз доказывают, что наследие этой войны до сих пор ощутимо в Японии и что современная Япония и Япония времен войны крепко связаны толстой нитью истории.