"Российский президент Владимир Путин редко упускает случай сделать жесткое заявление о терроризме", - пишет корреспондент The New York Times Эндрю Э.Крамер.

"Казалось бы, он и президент Трамп, заметно презирающий политкорректность, нашли общий язык по вопросу борьбы с терроризмом, но есть одна - в общем-то лингвистическая - частность", - говорится в статье.

"Трамп во время предвыборной кампании ассоциировал ислам с терроризмом и критиковал президента Обаму за отказ использовать выражение "радикальный исламский терроризм", - напоминает автор.

"Однако Путин, которым Трамп открыто восхищается за непоколебимость, более 10 лет поступает ровно так, как Обама. Он никогда не называл террористов "исламскими" и многократно старался всеми силами осуждать подобные выражения", - говорится в статье.

Автор поясняет, что Путин делает это не потому, будто щадит чувства западных либералов, - дело в том, что "российская контртеррористическая стратегия делает упор на финансовой и военной поддержке умеренных мусульманских лидеров".

"Путин правит мультиконфессиональной страной, - сказал в интервью обозреватель Орхан Джемаль, отметив, что в США, в отличие от России, мусульмане не являются могущественной политической силой. - Он не может произнести слова "исламский терроризм" по одной простой причине. Он не хочет отталкивать миллионы россиян".

В России политики предпочитают термин "международный терроризм".