Было бы замечательно начать новый год на оптимистичной ноте по поводу России, но это, увы, невозможно. Несмотря на то что в России Владимира Путина происходят и яркие события, их заслоняют события темные и даже опасные.

На светлой стороне - заключенное за две минуты до наступления Нового года соглашение между российской газовой монополией "Газпром" и правительством Белоруссии, отвратившее еще одну тревожную и ненужную газовую войну. На темной стороне - угрозы прервать среди зимы газовые поставки бедному соседу, напоминающие поведение агрессивного хулигана.

В итоге Белоруссии придется платить за газовые поставки больше чем вдвое дороже и продать "Газпрому" 50-процентную долю в своем транзитном трубопроводе. Но это соглашение лучше тех вариантов, которые доступны Украине и Грузии, - эти страны Путин считает нелояльными из-за их ориентации на Запад и НАТО.

Игры с энергетической политикой можно рассматривать просто как грубую "реалполитик". Путин считает международные отношения антагонистической игрой. Но у того, что происходит в Москве, есть и более зловещая сторона. Убийство в Лондоне бывшего офицера КГБ Александра Литвиненко показало всему миру, что в российской общественной жизни растет насилие. Литвиненко обвинил в своей смерти Путина и его агентов. Кремль гневно отверг обвинения, но ему не уйти от ответственности за создание климата, в котором подобные убийства становятся нормой. Смерти Литвиненко предшествовали другие убийства в Москве, среди которых особо выделяется убийство журналистки и общественного деятеля Анны Политковской.

Путин пришел к власти, обещая восстановить правопорядок после бурного правления его предшественника Бориса Ельцина. Он вернул Кремлю превосходство над реальными и потенциальными соперниками, включая олигархов, независимые издания и региональных губернаторов. Его кампания совпала с подогреваемым нефтью ростом экономики, который дал новую силу Кремлю и обеспечил повышение доходов многих россиян. Благодаря энергетическим ресурсам Россия отчасти восстановила свою былую гордость. Пусть она больше не глобальная сверхдержава, но она снова сила в международных делах. Путин превратился в самого популярного российского лидера со времен Сталина.

Но все это досталось с болью. Страна при Ельцине не была либеральной демократией, но хотя бы ковыляла в правильном направлении. При Путине она вернулась на десятилетие назад. Нет опасности возврата к коммунизму, но Россия неуклонно движется к авторитаризму. В отсутствие альтернативной идеологии кремлевские чиновники все больше полагаются на старомодный национализм.

Дома это усиливает давление на нерусские меньшинства, особенно на выходцев с Кавказа и из Центральной Азии. За границей усиливается прессинг в отношении соседей, особенно тех, которые, как Грузия, посмели поставить под сомнение господство Москвы.

Путин намерен обеспечить выбранному им преемнику триумф на президентских выборах будущего года, таким образом, давление дома и за границей будет только нарастать. Поскольку вероятная угроза исходит не от слабых либералов, а от соперничающих сил русских националистов, Кремль будет усиливать свои позиции на этом отвратительном краю политического спектра.

Предсказать в точности ход событий невозможно, но было бы разумно ожидать примерно следующее: давление на нерусских, живущих в России; новые политические атаки на Грузию и другие беспокойные республики бывшего СССР (но не война, так как война по своей природе непредсказуема); устрашение внутренних врагов Путина, прежде всего тех, кто выражает недовольство коррупцией, нарушениями прав человека или Чечней; финансовые набеги на олигархов и (или) иностранных инвесторов - чтобы порадовать толпу и наградить лояльных. Легко предвидеть также щедрые бюджетные траты.

В такой ситуации на жалобы западных компаний будут обращать еще меньше внимания. У Европы и США нет никаких оснований смягчать критику. Но борьба на наследование Кремля подразумевает период внутренней нестабильности и непредсказуемости. В конце концов, нет никакой согласованной системы в отношении управления подобными ситуациями. Как жаль, что Путин, похоже, не понимает, что подлинная парламентская демократия облегчила бы дело. Вместо этого он выберет своего человека, и этот человек почти наверняка победит в 2008 году.