Столица в эти летние дни, до темноты, которая наступает примерно в 10 вечера, напоминает огромное придорожное кафе, и кажется, что везде, от чинного "Шарлоттенбурга" на западе до модного "Пренцлаурберга" на востоке, все завтракают, обедают и ужинают на открытом воздухе.

Это одно из самых больших летних удовольствий в Берлине, и не только для обычных людей. Новостью недели в Германии стало сообщение о том, что социалистическое правительство Герхарда Шредера вводит налоговые льготы, надеясь стимулировать вялую экономику страны.

Но поразила не только новость о снижении налогов. Столь же примечательной оказалась сцена, тщательно срежиссированная для фоторепортеров и воспроизведенная на первых страницах газет от Шлезвиг-Гольштейна до Баварии. На фотографии люди, руководящие страной, обсуждают налоговую реформу, сидя за столиком на террасе, залитой солнечным светом. Это больше напоминало итальянскую свадьбу, чем разговор о будущем самой сильной экономики Европы.

Конечно, не такой уж завуалированной идеей стало то, о чем производители сигарет узнали уже давно. В версии, появившейся в Германии на этой неделе, она выглядит так: правительство и хорошая жизнь - это одно и то же. Однако странно, что изображение лидеров страны, сочетающих дело с удовольствием, появилось в момент, когда здесь задают непривычный вопрос. Если пытаться быть вежливым, его можно сформулировать так: не слишком ли немцы любят досуг? В более грубой форме, которую предпочитают некоторые журналисты: немцы ленивы?

Не кто иной, как министр труда и экономики Вольфганг Клемент пару недель назад высказал именно такое предположение. Он заявил журналистам из иллюстрированного еженедельника Stern, что немцы, имеющие ежегодно 6 недель отпуска и 9?12 праздничных дней, должны больше работать и меньше отдыхать.

Результатом его высказываний стали насмешливые заголовки в немецких газетах ? "Германия ? парк развлечений", "Германия в гамаке". Внезапно появилось множество статей об исследовании, проведенном Институтом немецкой экономики в Кельне и, ко всеобщему удивлению, показавшем, что немцы работают в год меньше часов, чем жители любой другой промышленно развитой страны: 1557 часов в год в бывшей Западной Германии по сравнению с 1605 во Франции, 1693 в Британии и более 1900 в возглавляющей список Америке.

Конечно, немцы не лентяи. И все же вопрос о свободном времени высветил то, что справедливо по отношению к немцам, да и фактически ко всем европейцам. Они не просто любят хорошо проводить время, это любят все. Но они придают идее отпуска политическое и психологическое звучание, и, по крайней мере, с точки зрения некоторых ученых, занимающихся проблемами национального характера, в результате возникают различия между европейцами и американцами, сравнимые с недавними политическими разногласиями по поводу Ирака.

Каждое лето немцы используют право на 6-недельный отпуск, которое считают неотъемлемым. "Торстен Веблен назвал немцев агрессивно отдыхающими", ? заявил философ из университета Ганновера Михаэль Верц, вспомнив великого американского экономиста, описавшего связь между тратами, которые делаются по собственному усмотрению, и социальным престижем.

Почему агрессивно? Во многих европейских городах в отпускное время возникает элемент классовой мести, чувство победы над экономическим противником, которой следует наслаждаться. Например, во Франции обязательный отпуск считается одним из важнейших завоеваний рабочего класса в борьбе с капиталом, когда Народный фронт Луи Блюма на короткое время пришел к власти в 1936 году.

Отпуска в Германии, как и во Франции, начинаются с многочасовых дорожных пробок, но, как объяснил Верц, в отличие от Франции, здесь никто не боролся за свободное время. Отпуска были даны сверху, канцлером Отто фон Бисмарком, еще в XIX веке. Позднее фашисты сделали отпуска для рабочих пунктом своей программы.

Суть в том, что отпуск стал неотъемлемой частью жизни и что его дает высшая власть, которая хочет, чтобы все верили, что все правильно и жизнь хороша. После Второй мировой войны, когда Германия наслаждалась экономическим чудом и стала очень богатой страной, отпуск воспринимался как элемент массового отказа от недавнего прошлого, по словам Верца, он давал каждому возможность "считать, что все опять хорошо, гладко и замечательно".

Возможно, в этом и состоит отличие от американцев, которые тоже любят отпуска. Многие американцы, в недавней истории которых не было борьбы трудящихся и национальных травм, считают, что работа сама по себе хороша, и в глубине души не верят в неотъемлемость права на августовское безделье. Они гордятся, когда поздно уходят на пенсию или получают вторую профессию. Но для многих европейцев отпуск не перерыв в работе, а ее цель.