Среди мертвых деревьев, окружающих разрушенное здание в Грозном, есть один зеленый тополь, и по странному совпадению он стоит у единственного уцелевшего подъезда.

Есть какая-то загадка природы в том, что они уцелели за 10 лет войны, оставившей после себя нежилые груды кирпича.

На скамейке у двери сидят несколько живущих здесь женщин и греются на нежарком солнышке очередной весны.

Их главное достижение и главная задача - остаться живыми в Чечне, где войны, холод, голод и болезни сменяют друг друга.

"О нас никто не заботится, - сказала 60-летняя Алла Харламова, борясь с гневом и слезами. - Мы просто существуем".

Ее соседка, 76-летняя Виктория Кураджян, согнутая годами, вздыхает.

Сегодня девять женщин и двое тихих мужчин, живущие в разрушенном доме, столкнулись с новой угрозой, которая может лишить их средств к существованию и даже жилья.

Воры растаскивают кирпичи.

Эта маленькая группа соседей живет за счет камней, которые лежат вокруг, отмывая и продавая кирпичи поштучно.

В Грозном появилось новое племя предпринимателей, покупающих кирпичи хорошего качества по рублю, или по три цента, за штуку.

При таких ценах за девять кирпичей можно купить буханку хлеба. 18 кирпичей - это десяток яиц. 25 кирпичей - пакет пастеризованного молока. 10 кирпичей - поездка на автобусе на рынок и обратно.

"Десять рублей, - сказала Кураджян. - Это большие деньги. Для меня и рубль - это много".

Строительный мусор - главное полезное ископаемое в разрушенном городе, включая нефтеперерабатывающий завод и фабрики, которые были здесь до войны. Платы за железный брус хватает на починку протекающей крыши. Дети на ходу смотрят под ноги в поисках кусочков металла.

Однажды торговец купил у этих женщин 1,6 тыс. кирпичей, они до сих пор вспоминают об этом, как о чуде.

Но гораздо чаще воры по ночам крадут их кирпичи.

"Мы говорим: "Не трогайте их. Этот дом наш", - рассказала Харламова. - Но они все равно их уносят".

Эта маленькая женщина в резиновых сапогах и платке иногда стоит в карауле возле кирпичей, как будто это что-то дает.

"Они мне угрожают, - сказала она. - Они говорят: Убирайся, а то голову оторвем".

Бывшая медсестра, 40-летняя Лариса Абдурахманова, однажды взяла железный прут и бутылку уксуса - свое единственное оружие - и прогнала грабителей.

"Вы старые бабки, вам ничего не нужно, а нам нужны деньги", - кричали они ей. "Я встала перед ними и сказала: "Стреляйте в меня", - рассказывает она.

Недавно боевики, известные похищениями людей и пытками, хотели захватить подвал в дальнем конце разрушенного дома.

"Я подумала: "Зачем им этот подвал?" Нет. Ни за что", - сказала Абдурахманова. Она заявила этим людям: "Через мой труп", - и они ушли, прихватив с собой кирпичи.

Приезжают грузовики и тачки, и дом, где они живут, становится все меньше.

"Однажды пришла женщина с папкой бумаг и официально заявила: "Убирайтесь. Мы сносим ваш дом", - рассказала Абдурахманова. - Мы спросили: "Куда нам идти?" Она ответила: "Понятия не имею".

В настоящий момент половина дома из 36 квартир уничтожена.

Если их заставят переехать, здесь останется лишь могила Виктора Маршака, их соседа, который не пережил войну.

"Он умер от голода и холода, хотя я делилась с ним всем, - сказала Абдурахманова, вытирая слезы. - Он всегда говорил: "Я беспомощен, Лариса, помоги мне". Я хотела похоронить его с его матерью, но ходить по кладбищам и искать ее могилу было слишком опасно".

Однажды, во время тяжелых боев, они подобрали соседа, который был почти слеп.

"Мы срубили деревья, чтобы разжечь огонь, получили воду из талого снега, - сказала Абдурахманова. - В окна дул ветер. Шла стрельба. Мы не знали, что делать. Мы жались друг к другу. Я потеряла сознание".

Пришли солдаты и направили автоматы на слепца. "Остановитесь! - закричали женщины. - Он слепой!"

Солдаты забрали его в госпиталь. По словам Абдурахмановой, он звонил ей: "Ларочка, дочка, когда я буду видеть, я буду тебя искать".

Прошлой зимой борьба за жизнь показалась Харламовой слишком тяжелой, и она решила умереть. Соседи колотили в ее дверь и кричали: "Алла, открой!"

В конце концов она взяла у них стакан молока и меда.

"У меня аллергия, - объяснила она. - Мне трудно дышать".

Сегодня к клану присоединились новые члены: Яха Газиева, которую три года назад бросил муж, и ее восьмилетняя дочь Диана.

С тех пор мать и дочь живут за счет того, что ищут кирпичи и металлолом на территории разрушенного нефтеперерабатывающего завода.

Диана - красивая девочка с широко посаженными глазами - больна. Ее светлые волосы седеют, а на коже странные пятна, которые темнеют от солнечного света. Иногда она начинает задыхаться.

Когда она приходит из школы домой и ложится, Абдурахманова ставит ей капельницу.

Врачи считают, что Диана отравилась продуктами химического загрязнения, собирая кирпичи.