"Россия считает себя входящей в тройку стран, определяющих судьбы мира. Этот месседж был выражен и исподволь, и откровенно на ежегодной встрече Валдайского клуба на черноморском курорте Сочи", - пишет Джон Ллойд в статье для The Financial Times.

Три глобальных гегемона - это США, Китай и Россия, в порядке убывания военной и экономической мощи, говорится в статье. Россия защищает свои военные расходы, даже несмотря на упорно низкие цены на нефть и западные санкции, которые подтолкнули страну к рецессии.

Тем не менее, хотя сигнал "Россия вернулась" был настойчивым, в клубе наблюдались различные мнения, что свидетельствует об ожесточенных внутренних дебатах в России и о возможности перемен, полагает журналист.

"Это чушь, что Дональд Трамп - российский фаворит", - заявил президент Путин в заключительном слове, однако добавил, что Трамп представляет ту часть американского общества, уставшую от элиты, которая находилась у власти десятилетиями.

Ллойд затметил на форуме и "подводное течение мягкого несогласия". Двое российских участников дискуссии заявили, что они против закона об "иностранных агентах".

"Появился и Алексей Кудрин, который был министром финансов в первое десятилетие путинского правления. Путин поручил ему разработать планы реформ экономики, образования и правосудия. Кудрин не диссидент, но, впрочем, он не изменил своих взглядов на то, что внешняя политика России слишком агрессивна, а внутренняя - слишком репрессивна. Показательным будет то, как будут использованы его планы", - говорится в статье.

"Под спудом жесткой официальной линии в российском обществе происходят перемены", - пишет Ллойд. На неофициальной встрече в прошлом месяце в основном молодых россиян в Белграде целый ряд выступающих указывали на "субполитические" перемены в общественных взглядах: женщины стали открыто говорить о сексуальных домогательствах, появилась новая тяга к самообразованию, интерес к лекциям и книжным ярмаркам.

Политолог Татьяна Ворожейкина сказала автору, что российские избиратели очень хорошо знают природу своего общества и отворачиваются от него, предпочитая сейчас частные занятия.

"Россия - не монолит. Интернет, путешествия и некоторая доля свободы слова вкупе не провоцируют выступления, но создают частную сферу по большей части пассивной оппозиции бюрократическому аппарату. В интересах режима - гарантировать сохранение пассивности. Но это, скорее всего, будет все более хитрой задачей", - заключает Ллойд.