Венский конгресс разделил континент на сферы влияния. В XXI веке требуются сходные правила

Грузинский кризис безжалостно развеял представления тех, кто верит в существование прогресса в международных отношениях - полагает, что мы способны извлекать уроки из истории. Можно составить любые правила для регулирования поведения на международной арене, которые вам понравятся, но эти правила не стоят бумаги, на которой они записаны, если на их пути встают ярый национализм и межнациональные страсти. Соперничество между народами и странами - явление столь же древнее, как грех, и столь же неустранимое. В качестве сотрудника посольства Великобритании в Москве в период холодной войны я бывал в двух кавказских республиках - Грузии и Азербайджане. Тогда они являлись частью СССР и находились под пятой Москвы. Ненависть к русским была там совершенно осязаемой.

В пору моих поездок Сталин, уроженец Грузии, официально все еще считался некой несуществующей фигурой - преемники начисто заретушировали его имя в анналах истории СССР. Но в грузинских совхозах и государственных учреждениях все еще можно было видеть портреты Сталина - их вешали назло Москве. Я спросил одного грузинского чиновника, в чем причина. "Потому что он перебил столько русских", - сардонически ответили мне. Эти чувства были взаимными. Позднее в Москве я поделился своими впечатлениями от Кавказа с Виктором Суходревом, переводчиком Леонида Брежнева. "Белому человеку там не место", - ответил он со своим безупречным акцентом жителя Северного Лондона (он мог говорить и со столь же безупречным американским акцентом).

Как демонстрируют недавние события, эта застарелая ненависть ничуть не ослабла. Но западные державы повели себя так, точно новости застали их врасплох. В прошлом году один французский дипломат предостерег меня, что как только Косово обретет независимость (которая сама по себе является неестественным порождением балканской ненависти), Россия сочтет, что вольна предпринимать свои шаги в Грузии. Так и произошло. Как недавно было отмечено в передовой газеты Times, история возобновилась, а Фрэнсис Фукуяма, апологет ее конца, поневоле бредет в ее кильватере. Но профессор Фукуяма заблуждался с самого начала. Как только железные кулаки СССР и Югославии Тито разжались, националистические и межнациональные трения со смертоносной быстротой, вызванной длительным подавлением, вырвались наружу. Вопреки высказываниям Дэвида Милибэнда, период оледенения - времена холодной войны - был "периодом спокойствия". С его окончанием уже много лет история движется, постоянно провоцируя потрясения.

Предполагалось, что глобализация и взаимозависимость сметут эти древние междоусобицы и соперничество. Ныне предостаточно теорий государства эпохи постнового времени. Тони Блэр пропагандировал мысль, что национальные интересы потеснятся перед распространением "глобальных ценностей". Это самоочевидная чушь. Современный мир парадоксален. Деньги, люди, культуры, деловая активность и информация в электронной форме - все это в нарастающих объемах пересекает границы, сделавшиеся рыхлыми. Но между тем как в киберпространстве государственные границы размываются, ощущение государственно-национальной общности и особых национальных интересов повсюду крепнет. Чтобы это заметить, достаточно провести пять минут в Пекине, Вашингтоне, Тегеране или Москве. Что такое Евросоюз, если не арена интенсивного отстаивания собственных национальных интересов его 27 государствами-членами - отстаивания, выливающегося в конкуренцию?

Бесполезно говорить, что в XXI веке в международных отношениях нет места для национализма и этнического трайбализма. Мало того, их привлекательность и резонанс только возрастают благодаря распространению демократии западного типа. Величайшая ошибка во внешней политике - это считать мир таким, каким мы бы хотели его видеть, а не таким, каков он в реальности. В случае Великобритании это заблуждение усугубляется, когда мы бессильны достичь желаемого результата. В особенности это проявляется в отношениях с Россией, где мы умудряемся одновременно проявлять бессилие и вести себя провокационно. Если мы действительно хотим положить конец дурному поведению России, то давайте сделаем это там, где мы властны что-то изменить, и там, где это оправданно, - начав с высылки из Лондона российских шпионов, образующих там громадное гнездо: шага, перед которым не останавливались правительства лейбористов и консерваторов в 1970-е годы.

Если нам так уж этого хочется, мы можем неразумно занижать важность национальных интересов в арсенале британской дипломатии. Но нам лучше не недооценивать национальные интересы как движущую силу поведения других стран на международной арене. Этот путь ведет к опасным ошибочным оценкам.

Возьмем пример России, Китая и Ирана. Все эти страны приходят в ярость, вспоминая события, которые считают своими унижениями по вине западных держав. Для всех трех начало XXI века создало благоприятные условия для возмездия - для того, чтобы заставить уважать свою страну (только загляните в последние номера российских газет). Вы не обязаны любить или одобрять эти режимы. Но не вникнуть в историю этих стран - значит не понять главного источника их внешней политики: в случае России это решительная тяга возродить величие страны, разрушенное, по мнению многих россиян, Михаилом Горбачевым и его министром иностранных дел, грузином Эдуардом Шеварднадзе, при соучастии и пособничестве Запада. Я поспорил бы на мешок рублей, что внешняя политика России была бы абсолютно такой же, будь Россия полноценной демократией того типа, который мы столь охотно стремимся распространить на всей планете.

"Что делать?", как когда-то выразился Ленин? В первую очередь следует отбросить все розовые иллюзии, сохранившиеся от эры Буша и Блэра. Для демократий Северной Америки и Европы отношения с Россией всегда будут натянутыми и непростыми, в лучшем случае соперничеством пополам с сотрудничеством.

Распад СССР не ознаменовал начало с чистого листа. Россия, с которой мы сегодня имеем дело, - Россия, опасающаяся оказаться во враждебном кольце, подозрительно взирающая на иностранцев и от природы склонная к авторитаризму, - вовсе не нова под луной: такова она была задолго до возникновения коммунистического режима. Россию никогда не успокоят уверения Запада, когда тот, говоря о своих мирных намерениях, в то же самое время распространяет НАТО и ЕС все дальше на восток.

Самая важная задача России и Запада - составить "правила дорожного движения" в XXI веке. Милибэнд и другие резко критикуют идею возвращения к геополитике времен Венского конгресса, который в 1815 году после наполеоновских войн разделил Европу на сферы влияния различных государств и империй. Возможно, они забывают, что венские договоренности почти сто лет удерживали континент от общеевропейской войны.

Нечто подобное необходимо и сегодня, и вновь на основе сфер влияния. НАТО следует отказаться от своей провокационной блажи - идеи распахнуть двери перед Грузией или, что еще хуже, перед Украиной. Это решение является ударом в самое сердце национальных интересов России и не сулит укрепления безопасности ни Тбилиси, ни Киеву. Что касается России, то ей следует недвусмысленно объяснить, где именно любой реваншистский бросок на запад повлечет за собой силовые ответные меры войск НАТО.

По меркам современного сознания, все это может показаться шокирующим анахронизмом. Но нет другого способа покончить с фундаментом для просчетов - просчетов, породивших слишком много войн.

Сэр Кристофер Мейер в 1997-2003 годах был послом Великобритании в Вашингтоне