"Благодаря тому, что в 1858 году он отвоевал у Китайской империи огромные территории на Дальнем Востоке, Николай Муравьев и сегодня считается в России героем. Чтобы колонизировать землю, он делал ссыльным и заключенным своеобразные предложения", - пишет немецкое издание Die Welt.

"Памятники генерал-губернатору Николаю Муравьеву стоят во Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске. Многие улицы и площади носят его имя, - повествует журналист Петер Диттмар. - (...) С 2006 года памятник Муравьеву изображен на купюре в 5 тыс. рублей. На ней стоит дата 1858 год, год, когда Муравьев навязал китайцам Айгунский договор (а затем и Пекинский договор), по которому территории к северу от Амура и к востоку от Уссури были присоединены к царской империи. Благодаря этим двум договорам Россия вместе с Владивостоком (название города происходит от слов "владеть" и "Восток") получила форпост на берегу Японского моря".

"Поэтому ни в книгах, ни в газетах не прочесть ни одного плохого слова о Николае Муравьеве. Наоборот: "Самое главное, что сделал Николай Муравьев для России, - это организовал процесс возвращения левого берега Амура, который отошел к Китаю в конце XVII века", - говорится на сайте Владивостока. Так "фейковые новости" превращаются в "фейковую историю", - пишет Die Welt.

"Ведь Муравьев, который после участия в военных кампаниях против Польши и Турции, а также пребывания на высоких гражданских должностях был в 1847 году назначен царем генерал-губернатором Восточной Сибири в возрасте всего 37 лет, вопреки сопротивлению министерств, воплощает - совершенно в духе путинской политики - тип завоевателя и колонизатора. Вот только российские колонии - если не считать временного владения Аляской, которая была продана Америке за 7,2 млн долларов в 1867 году - находились не по ту сторону морей, а прямо у границ страны. Это касалось и Кавказа, который так и не удалось "умиротворить". И территорий Центральной Азии, где в игру вступали британские интересы. И малонаселенной Восточной Сибири, и северных территорий Китая", - говорится в статье.

"Муравьев воспользовался тем, что Китай не мог эффективно защитить свои территории к северу от Амура из-за появления европейских колониальных держав - и, как следствие, Опиумных войн, - а также внутренней напряженности и восстаний, особенно тайпинов. Поэтому, хотя по русско-китайскому Нерчинскому договору 1689 года России не разрешалось осуществлять судоходство по Амуру, он поддержал экспедиции капитан-лейтенанта Геннадия Невельского. Он добрался вплоть до устья Амура и первым понял, что Сахалин не связан с материком, а является островом".

"Но покорить Сибирь - это одно, а заселить ее - совсем другое, - пишет издание. - Ведь 12 тыс. казаков, на которых опирался Муравьев, не проявили особого желания поселиться в качестве переселенцев в необжитом регионе. Не в последнюю очередь из-за нехватки женщин. Говорят, что Муравьев устранил эти опасения довольно своеобразным способом. Он освободил женщин, сосланных в Сибирь в качестве каторжниц, чтобы "выдать их замуж" и поселить их с каторжниками и крепостными, которые должны были не разгибая спины работать на рудниках Нерчинска. Это все еще было так, когда писатель Антон Чехов в 1890 году исследовал колонии каторжников на Сахалине".

"Тогда вновь прибывших женщин все еще размещали в бараке. Привилегированным каторжникам и крестьянам - соотношение мужчин и женщин было примерно четыре к одному - разрешалось выбрать себе одну из несчастных. В конце XIX века такие колонии, как и деревни крестьян-вольноотпущенников в губерниях, полученных Россией благодаря Муравьеву-Амурскому, все еще характеризовались чиновничьим произволом, коррупцией и невыносимыми условиями жизни", - говорится в статье.

"После захвата власти большевиками в 1917 году Лев Карахан, заместитель наркома иностранных дел, заявил, что Советский Союз откажется от всех прерогатив в Китае и всех царских приобретений, лишивших Китай Маньчжурии и других территорий. Но этого так и не произошло. Вместо этого советские правительства отдавали дань царскому принципу "собирания русской земли", то есть насильственного присоединения чужих территорий. Этому следует и современная Россия".

"Китай, впрочем, это забыть не готов, - отмечает Die Welt в заключение. - Еще в 1964 году Мао Цзэдун на встрече с японскими социалистами задал тон: "Более 100 лет назад они отрезали себе земли к востоку от Байкала, включая Боли (Хабаровск), Хайшэньвэй (Владивосток) и полуостров Камчатка... Мы ещё не рассчитались с ними", - заявил он".