Выдержки из интервью с министром иностранных дел Йошкой Фишером

- Если внимательно приглядеться к германской политике последних недель в отношении Ирака, складывается впечатление, что она следует на буксире за французской политикой. Соответствует ли это впечатление действительности?

- О нашем общем недоверии и возражениях против войны Ирака мы открыто заявляли уже несколько месяцев назад. Наши правительства объединяет общая забота, которая затрагивает вопросы борьбы с терроризмом и региональной стабильности. Мы тоже надеялись, что режим в Багдаде быстро падет. Но, к сожалению, этого не случилось. Кроме того, с Францией нас объединяет принципиальное согласие относительно роли, которую ООН должна сыграть в этом регионе. Это не имеет ничего общего с буксиром.

- А что вы можете сказать по поводу германо-франко-российской "оси"?

- Позвольте мне развеять миф о создании оси. Россия является "стратегическим партнером" ЕС и НАТО, здесь нет вопросов. Но никакой оси нет, как и с Пекином. Наши отношения с Францией ? совершенно иного качества, как впрочем, и трансатлантические. Кроме того, кто говорил бы об оси, если бы Россия и Китай на Совете Безопасности согласились с мнением США? Существуют национальные позиции, которые совпадали в случае с Ираком.

- Однако понятие ось было использовано, например, латышским президентом. Это вас не раздосадовало?

- Нет. Сравнение не оправдано, но нужно понять и тех, кто после 1945 года оказался не на той стороне и вынужден был страдать под советским гнетом. Ведь у нас, немцев, имеется собственный опыт, как долго может тянуться процесс объединения Востока и Запада. Я думаю, это понимание и наша история позволяют нам быть осторожнее с историческими сравнениями. Впрочем, альтернативы расширению на Восток нет. Поэтому так важно, чтобы мы для расширенного союза создали новые институты и инструменты, а Конвент нашел бы время для этой работы.

- Не оказывает ли война парадоксального воздействия, способствуя единению Европы?

- Ее следствием, конечно, является понимание европейцами того, что они должны делать больше, что их голос должен иметь больший отклик. Мы не можем возложить на США ответственность за нашу слабость, вместо этого мы должны укреплять наше сотрудничество и вести себя, как настоящие партнеры. Для этого мы должны крепить европейские основы и сохранять трансатлантические отношения, так как это краеугольные камни многостороннего сотрудничества.

- Разделяет ли эту точку зрения Франция?

- Я думаю, ее разделяют все в Европе. Трансатлантические отношения ? это не то, что нас разделяет, а то, что объединяет.

- Тогда какую роль будет играть встреча противников войны, Франции, Бельгии, Германии и Люксембурга, 29 апреля в Брюсселе?

- В настоящее время имеется множество групп, которые в ЕС пытаются ускорить дискуссию о конституции, а также о совместной внешней политике и политике безопасности. Только что в Люксембурге встречались представители малых государств. Все хотят, чтобы дебаты велись в рамках институтов и договоров. И федеральный канцлер ясно сказал, что из Европейского Союза по обороне и безопасности никто не будет исключен ? в том числе и в первую очередь, британцы.

- Однако не является ли нереальным предположение о том, что в этой чувствительной сфере все государства якобы действительно готовы к существенному отказу от суверенитета?

- Сейчас мы должны сконцентрироваться на работе в Конвенте. Я в европейских вопросах всегда был настроен оптимистически. Необходимо все время задаваться вопросом, какова альтернатива. Европейцы должны договориться о большем единении в рамках договоров ЕС. Если это невозможно, то, как в случае Шенгенского соглашения, некая группа стран, в крайнем случае, должна остаться вне договоров. Позднее она сможет присоединиться к этим договорам. В ЕС есть старое основополагающее правило: никто не обязан хотеть; но те, которые хотят, должны также иметь возможность.

- Откуда у вас столько оптимизма, несмотря на опыт иракского конфликта?

- По поводу войны в Ираке существует примечательное согласие, правда, не среди всех правительств, однако среди всех европейских народов. К тому же имеется широкое согласие по вопросу о том, что Европа должна играть более важную роль, и к этому также относится усиление возможностей для обеспечения нашей безопасности в XXI веке.

- Уже сейчас США обсуждают вопрос восстановления Ирака. Может ли федеральное правительство отказаться от участия в этих дебатах, рискуя тем, что немецкие предприятия останутся ни с чем?

- Вы знаете, к чему надо готовиться? Пока еще никто не может сказать, как будут развиваться события на иракском фронте.

- То есть исход войны для вас не очевиден?

- Союзники победят. Однако мы не знаем, как закончится эта война и каковыми будут ее последствия. Как я уже говорил, я надеюсь, что режим в Багдаде скоро падет. Но мы не знаем, насколько после этого будет высока угроза терроризма и кто захочет вкладывать деньги в Ирак. Мы уже увидели, что сверхоптимистичные ожидания некоторых лиц не оправдались.

- Не беспокоят ли министра иностранных дел Фишера антиамериканские выпады части социал-демократов и зеленых?

- Не дала ли понять глава партии зеленых Ангелика Беер, что речь здесь не идет об антиамериканизме?

- А что вы думаете по поводу предостережения вашей коллеги Хайдемари Вичорек-Цойль о том, что Ирак не должен стать "протекторатом США"?

- Я уже очень давно принял мудрое решение никак не комментировать высказывания своих коллег по кабинету.

- Не волнуют ли вас высказывания правительства США, касающиеся Сирии и Ирана? Вы же видели в Вашингтоне список 60 стран, которые в свете антитеррористической борьбы рассматриваются как проблемные. Сирия и Иран находятся в нем на самом верху следом за Ираком.

- Меня беспокоит развитие событий в целом. Вопрос региональной дестабилизации в результате войны в Ираке, совершенно очевидно, является центральным. И наше беспокойство с началом войны не уменьшилось. Я только могу повторять, что мы были не согласны с военной акцией по трем причинам: во-первых, по гуманитарным основаниям; во-вторых, мирные средства для уничтожения оружия массового уничтожения отнюдь не были исчерпаны; и в третьих, возможные последствия войны именно на Ближнем Востоке непредсказуемы.

- Что может предпринять ЕС с точки зрения своих внешнеполитических возможностей?

- Мы не можем сидеть, сложа руки, и выжидать. Я всегда придерживался мнения, что хотя мы и не хотели войны, ее последствия нас тоже коснутся, хотим мы этого или нет. Геополитически мы, европейцы, соседствуем с ближневосточным регионом. Во многих государствах ЕС есть сильные мусульманские меньшинства. Мы ни коим образом не можем избежать воздействия этих факторов. Прежде всего, в этом конфликте мы не можем недооценивать политический и культурно-религиозный факторы. Нельзя допустить, чтобы данные конфликт спровоцировал другие региональные конфликты, например, между ядерными державами Индией и Пакистаном. Это очень опасно. Нам остается только надеяться, что война в Ираке быстро закончится и режим падет.