Иранцы стоят стеной за свою ядерную программу

Иран ощущает возросшее международное давление по вопросам ядерной программы, однако общественность страны не хочет принимать это во внимание. Иранцы лишь в воскресенье завершили свои весенние каникулы. Начались они 21 марта с Навруза, иранского аналога нашего Нового Года. Шансы на то, что Тегеран уступит Совету Безопасности ООН, ничтожно малы, поскольку в ядерном вопросе режим поддерживает все население страны.

Даже те иранцы, которые дистанцируются от режима, поддерживают его ядерную программу. У многих еще свежа рана от иракского нападения 1980 года. Многие утверждают, что будь у них в то время атомная бомба, вряд ли Саддам Хусейн осмелился бы напасть на них. Даже диссиденты настаивают на праве Ирана иметь ядерное оружие как средство в борьбе страны против вражеских настроений. Эта борьба ведется уже больше сотни лет и все время приводит к конфронтации с Западом. Оппозиционно настроенный интеллигент из Тегерана с сожалением указывает на готовность Вашингтона к сотрудничеству с Индией в области атомных технологий. Это соглашение сделало для диссидентов невозможным занятие позиции, осуждающей ядерную политику иранского режима.

Ядерный вопрос из-за его поддержки населением не является рычагом в механизме по ослаблению режима, утверждают западные дипломаты в Тегеране. Слишком хорошо удалось властям поднять ядерную политику до уровня национального проекта по престижу страны. Президент-радикал Ахмадинежад использует ядерный спор с мировым сообществом с целью создания чрезвычайного положения в своей стране. Это позволит ему установить полный контроль над государственным аппаратом и заклеймить оппозицию как "предателей". Генеральный секретарь запрещенного "Движения за свободу Ирана" предупреждает, что нарастающее международное давление на Иран приведет к еще более жесткому подавлению оппозиции внутри страны.

По словам дипломатов, в этой связи перед режимом встает дилемма. С одной стороны, указание на "врагов Ирана" облегчает внутриполитическую консолидацию власти, с другой стороны, режим не заинтересован в полной изоляции Ирана. Даже существующая власть хочет сделать Иран важным действующим лицом на мировой политической арене. В итоге затраты на изоляцию обойдутся дешевле, чем выгода от консолидации власти, считают иностранные наблюдатели.

Голоса со стороны диссидентов раздаются довольно редко. В начале празднования Навруза заявление "Мошарекат", партии бывшего президента страны Хатами, почти не было услышано. Реформаторы, считающие себя частью Исламской Республики, потребовали прекращения любой связанной с ядерной программой деятельности, которая может привести к обострению изоляции Ирана. Немногие СМИ, в которых прозвучало это заявление, охарактеризовали его авторов как "предателей". Это стало благодатной почвой для расцвета пропаганды режима, которая спустя месяцы вдалбливала в умы иранцев три пункта: Иран имеет право на развитие ядерных технологий, Иран нуждается в этом и Иран не пойдет на уступки.

Даже при Хатами Иран придерживался такой политики, хотя и более гибкой, чем при нынешнем президенте. Но не смена правительства привела к радикализации иранской ядерной политики, дают понять западные дипломаты, так как ядерное досье находится не в руках правительства, а у Высшего совета национальной безопасности, который подчиняется религиозному лидеру Хаменеи. В совете противостоят два крыла, которые сходятся в одном: Иран не должен отказываться от своей ядерной программы.

Чтобы достичь этой цели, фракция Ровани, бывшего генерального секретаря Высшего совета национальной безопасности, была готова идти на уступки мировому сообществу. Он признал в статье, вышедшей в иранской газете "Рахборд" ("Стратегия"), что переговоры с ЕС помогли бы выиграть время. Чем дольше продлится инициированное Ровани прекращение работ по обогащению урана и чем дольше затянется выполнение Евросоюзом ответных обязательств, тем сильнее будут позиции в Совете безопасности фракции приверженца жесткого курса Али Лариджани. Именно последний отклонил инициированную Ровани приостановку работ по обогащению урана и назвал ее опасным прецедентом. Встречу на высшем уровне в Париже трех стран ЕС - Германии, Франции, Великобритании - и Ирана, которая должна была закрепить временное приостановление обогащения урана, он осудил как "обмен сладостей на жемчуг".

После избрания Ахмадинежада на пост президента произошло изменение в расстановке сил, в том числе и в Высшем совете национальной безопасности. После того как Ровани не смог представить удовлетворительных результатов, 15 августа 2005 года Хаменеи назвал Лариджани своим преемником. Лариджани формулирует по поручению Хаменеи основные линии ядерной политики. Лариджани не допускает, чтобы правительство его соперника Ахмадинежада, которому он проиграл на президентских выборах, оказывало влияние на внешнюю и ядерную политику страны. По некоторым сведениям, Лариджани даже угрожал Ахмадинежаду, что позаботится о вступлении на пост министра иностранных дел другого лица, если нынешний министр Моттаки будет продолжать вмешиваться в атомную политику.

Иран никогда не был заинтересован в соглашении с ЕС, считает лидер запрещенного "Движения за свободу Ирана". Ведь правительство в Тегеране знает, что ЕС после единения по вопросу ядерной программы вступит в дискуссию о нарушении прав человека. Оппозиционно настроенный политик, неоднократно подвергавшийся аресту в Исламской Республике, упрекает, однако, ЕС в том, что его курс по отношению к Тегерану играет на руку политикам жесткой линии и ограничивает свободу действий диссидентов. Западные наблюдатели также отмечают, что ЕС упустил возможность показать иранской общественности, что Запад не хочет причинить вреда Ирану. Также ЕС не воспользовался шансом привлечь на свою сторону Индонезию, ЮАР и Бразилию - ключевые страны, к мнению которых Иран прислушивается в своей ядерной политике.

Самой роковой ошибкой считается то, что ЕС слишком поздно решил подключить Россию. В силу этого Москва преследует свои интересы. Москва продала Тегерану ракеты ПВО, танки и патрульные катера в общей сложности на сумму в 2 млрд долларов и намерена поставить атомные технологии на сумму в 10 млрд долларов. Москва препятствует наделению Советом Безопасности ООН Международного агентства по атомной энергетике более широкими полномочиями. Поскольку подход ЕС оказался недостаточно творческим, а инициатив было предложено мало, это создало вакуум, который заполнили Россия и Китай, жалуется представитель реформаторов.

Даже оппозицию и диссидентов не пугает тот факт, что вместе с развитием ядерных технологий Иран будет работать над созданием атомного оружия. Запад преувеличивает такую возможность, утверждает оппозиция. Даже если режим получит ядерное оружие, он не воспользуется им, утверждает лидер "Движения за свободу Ирана". "Применяет ли Израиль свое ядерное оружие против арабов?" - вопрошает он риторически.