В большой обзорной статье, написанной накануне годовщины пятидневной войны в Южной Осетии и Абхазии, обозреватели The Financial Times Стивен Уэгстил и Изабель Горст разбирают причины и последствия этого конфликта. Мир сейчас занят рецессией и иранским ядерным досье, и проблема сепаратистов не выходит в первоочередную повестку дня, хотя и портит отчасти отношения России с Брюсселем и Вашингтоном, говорится в статье. Применив силу в августе прошлого года, Москва показала свои "мускулы" сепаратистам и странам СНГ, входящим в российскую "зону привилегированных интересов". И хотя в целом стратегические задачи Кремля были выполнены, грузинская кампания, равно как и очередная "газовая война" с Украиной, показали: применяя "жесткую силу" (hard power), Россия теряет в "мягкой силе" (soft power).

В преддверии первой годовщины южноосетинского конфликта в эту субботу напряжение на границе Грузии и частично признанной республики усилилось, сообщают корреспонденты. Так, Москва обвинила грузинскую армию в минометном обстреле территории Южной Осетии в минувшие выходные. Тбилиси, со своей стороны, утверждает, что огонь не открывался ни одной из сторон; миссия наблюдателей Евросоюза зафиксировала четыре взрыва на южноосетинской стороне границы, хотя факта обстрела не отмечала. Представители Брюсселя призвали обе стороны проявлять сдержанность. Директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин сказал: "Провокации с обеих стороны. Я не ожидаю войны. Хотя я не ожидал войны и в прошлом году".

Как пишут авторы статьи, этот конфликт более не занимает первые строки в глобальной повестке дня, но в то же время продолжает отбрасывать "длинную тень" на весь Кавказ и непосредственно влияет на безопасность энергопоставок каспийских углеводородов, политику в постсоветском пространстве и на отношения Москвы с ЕС и США.

Россия одержала победу в прошлогодней войне, применив значительную силу против скромных по размерам грузинских вооруженных сил, подготовленных американскими инструкторами. Общее число погибших, по информации FT, составило 1000 человек, из них 600, скорее всего, были мирными жителями. 138 тысяч беженцев, по большей части грузины, покинули частично признанные республики Абхазия и Южная Осетия, устремившись в центральные районы Грузии, где они теперь живут домах, напоминающих "игрушечные": с белыми стенами и красными крышами. Россия тем временем признала независимость обеих республик, в чем ее поддержала лишь Никарагуа и что отказались делать даже такие экономически зависимые страны, как Белоруссия. Это представляет собой разительный контраст с проамериканским Косово, чей суверенитет признали уже порядка 60 государств, подчеркивают авторы статьи.

Тем не менее, Москва реализовала поставленные экономические и стратегические задачи: в Абхазии, с тревогой наблюдающей за скупкой россиянами недвижимости в своей стране, и в Южной Осетии, напротив, желающей объединиться с российским регионом Северной Осетией - шаг, который Кремль санкционировать не может, опасаясь показаться чересчур "империалистическим", - будут развернуты военные базы, в том числе и военно-морская на черноморском побережье, при этом войска будут находиться в непосредственной близости от стратегических трубопроводов в Грузии, что должно больно ударить по планам Михаила Саакашвили, стремящегося сделать свою страну транспортным "мостиком" между Востоком и Западом, в частности в энергетических проектах. Но, главное, продолжают обозреватели, была продемонстрирована способность применять силу - как собственным северокавказским сепаратистам, так и постсоветским республикам, входящим в то, что президент Медведев называет "зоной привилегированных интересов".

Как поясняют авторы, Россия готова терпеть экономическую конкуренцию и с Западом, и с Китаем, однако их политическое или военное вмешательство вызывает раздражение, как, например, в случае со вступлением Украины и Грузии в Североатлантический альянс. Сейчас, отмечают эксперты, несмотря на то, что НАТО номинально продолжает считать их заявки действующими, вероятность их присоединения к военно-политическому блоку минимальна: Грузии пришлось бы отказаться от отколовшихся республик, а Украина сама "расколота" по этому вопросу и не может прийти к консенсусу.

Со времени прошлогодней войны самым крупным конфликтом с участием России можно, пожалуй, считать очередное январское газовое противостояние с Киевом, жертвами которого стали, прежде всего, восточноевропейские страны, оставшиеся в результате отключения поставок на некоторое время без тепла. Москва вновь действовала жестко, стремясь добиться платежей и показать всему миру, какой сумбур царит в украинском руководстве, однако ответной реакцией на произошедшее стало сплочение европейских стран, приблизившихся недавно к реализации проекта Nabucco, который должен обеспечить ЕС углеводородами в обход России. Таким образом, и этот инцидент, и грузинская кампания, приведшая к стольким негативным последствиям на международной арене, показали: Кремль способен продемонстрировать "жесткую силу", однако тем самым он портит свою репутацию, т.е. подрывает свою "мягкую силу", заключают Уэгстил и Горст. Как сказал Дэвид Крамер, бывший сотрудник Госдепартамента США: "Россия только создала себе проблемы, разбрасываясь по сторонам".