Согласно досье Министерства иностранных дел, за Саддамом Хусейном - преступления и нарушение прав человека, а "Ирак - невыносимое место для жизни". Так и есть, и даже самый ярый противник войны согласится, что Саддам возглавляет режим жестокий, кровавый и бесчеловечный. Есть что-то слегка порнографическое в этом правительственном наборе открыток на тему садизма, на которых тошнотворно красочно изображено, как вырезают глаза, опускают в ванны с кислотой и применяют электродрели. Но нет никаких оснований сомневаться в том, что эти страсти обыденны в нынешнем Ираке и что иракский народ, Средний Восток и весь мир в целом без Саддама были бы и счастливей, и спокойней.

Отчего же тогда, вынуждены мы спросить, британское и американское правительства с таким энтузиазмом поддерживали и вооружали это чудовище во время ирано-иракской войны 80-х годов? Это отнюдь не был адекватный ответ на аргументы "реал-политик", что, дескать, иранские аятоллы представляют собой более весомую угрозу для интересов Запада, или что, если мы не вооружим его, вооружат другие (к этому тезису защиты во время скандала по поводу поставок Ираку оружия прибегнул покойный Алан Кларк). Ибо Саддам воспользовался тем самым вооружением, которое поставил ему Запад, чтобы аннексировать Кувейт, и этот результат оказался пострашней всего, что воображали себе в ЦРУ по поводу возможных иранских набегов на окрестные страны.

Отчего же, спросим затем, правительства Запада были тогда так глубоко равнодушны к судьбе курдов, отравленных газами в Халабайе в 1988 г.? Среди выворачивающих душу снимков из правительственного досье есть один и оттуда. Он ничуть не утратил своей страшной сущности, но в день события не тронул ни британское правительство, ни американское. Невнимание к Ираку, и Афганистану, и Восточному Тимору, и бесчисленному количеству других затерянных во тьме территорий - не просто шрамы на нашей национальной совести, но, с долгосрочной точки зрения, прямой вред нашим национальным интересам. И досье - напоминание об этом бросающемся в глаза факте.

Тони Блэр и Джек Строу, конечно, вполне вправе указать на то, что эти образцы британского лицемерия имели место при прежнем руководстве, и они сами к этому не причастны. В самом деле, Робин Кук, теневой министр иностранных дел во времена отчета Скотта, многое сделал для того, чтобы обнажить ханжество и бессовестность консервативных правительств Маргарет Тэтчер и Джона Мэйджера. Кук впоследствии сам стал министром иностранных дел, на себе испытав соответствующие проблемы "этического измерения", но сейчас речь о том, чтобы напомнить правительству, находящемуся у власти: права человека, безусловно, должны играть ведущую роль в определении текущей иностранной политики.

Поэтому мы не должны спускать, когда министры, так энергично преследующие Саддама, находят извинения для наших "друзей", совершающих те же проступки. Когда израильская армия нарушает права гражданского населения Палестины, когда генерал Достум неподобающе обращается с военнопленными в Афганистане, когда с повальной жестокостью разгорается гражданская война в Алжире, мы что-то мало слышим протестов от правительств США и стран Европейского Союза. И еще меньше страны Запада осмеливаются критиковать правонарушения таких мощных торговых партнеров или близких стратегических союзников, как Китай, Саудовская Аравия или Узбекистан. В самом деле, обращение с пленниками в лагере в Гуантанамо или наша собственная политика по отношению к беженцам - куда как

не образец либеральной практики.

Саддам Хусейн может быть сколь угодно безумен, плох и опасен, как о том говорится нашим правительством; но он слишком долго нас устраивал, как, впрочем, и множество других сегодняшних режимов по всему миру.