В интервью швейцарской газете генеральный прокурор Женевы Бернар Бертосса говорит о сложностях борьбы с организованной преступностью. Этой деятельности Бертосса посвятил более десяти лет. По его мнению, закрытие российскими властями дел ?Мабетекса? и ?Меркаты? является серьезным ударом для осуществления расследования в Швейцарии.

- Господин Бертосса, российские власти ?бросили? вас при расследовании дел ?Мабетекса? и мафиози Сергея Михайлова. Будете ли Вы продолжать сотрудничество с Россией?

- Вопрос о прекращении сотрудничества не стоит. Если наше сотрудничество мы будем ставить в зависимость от соответствующей политической ситуации в стране, то это было бы на руку тем лицам, которые сейчас пытаются помешать осуществлению расследования в России.

- Москва утверждает, что документов, полученных из Швейцарии, не достаточно для поддержания обвинения.

- Это лишь отговорка для того, чтобы не продолжать расследование.

- Какое влияние решение российских властей окажет на ведение швейцарского расследования против бывшего управляющего делами Кремля Павла Бородина?

- В Швейцарии расследование ведется по подозрению в отмывании ?грязных денег?. Однако исходные преступления по этому делу были совершены за границей. Так что для подтверждения обвинения мы, естественно, нуждаемся в помощи со стороны российских властей. Если русские откажутся от сотрудничества, то вполне вероятно, мы будем вынуждены прекратить расследование и здесь в Швейцарии.

- Однако в этом случае в адрес швейцарского правосудия может быть предъявлено требование о возмещении ущерба, как было в случае с Михайловым, когда за 778 дней расследования Швейцария была вынуждена выплатить 800 тыс. компенсации.

- Ситуация в этих двух случаях отличается. В случае ?Мабетекса? обвинения выдвигались против целого ряда лиц, однако до сих пор никто не был арестован. Сергей Михайлов, напротив, почти два года провел в тюрьме предварительного заключения.

- Однако в настоящее время Павел Бородин пытается обжаловать действия швейцарского правосудия.

- Интересно, что жалоба была адресована лично мне, а копия направлена в Федеральную прокуратуру в Берн. Я передал документ соответствующим органам. Случай Михайлова, естественно, укрепил положение определенных кругов, оказывающих давление на швейцарское правосудие, в частности в кантоне Женева. В этом отношении вердикт женевского суда, вынесенный им в пользу Михайлова, стал настоящей катастрофой.

- С тех пор вы стали осторожнее?

- Мы не можем вести расследование только там, где нам гарантирован успех. Мы расследуем те дела, где существует подозрение в отмывании денег или других правонарушениях. Юстиция не предназначена для того, чтобы зарабатывать деньги, хотя нас критикуют и за это.

- И что вы отвечаете на подобную критику?

- Наша деятельность приносит государству больше денег, чем тратится на ее осуществление. Ежегодно мы налагаем только на один миллион франков финансовых взысканий. К тому же за последние десять лет мы ежегодно изымаем из обращения 7-10 млн. ?грязных? денег, которые попадают в государственную казну.

- В последние годы Швейцария заметно ужесточила законодательство по борьбе с отмыванием ?грязных? денег. Достаточно ли принятых мер?

- Теоретически все выглядит хорошо, однако на практике мы продолжаем ощущать нехватку инструментов для последовательного осуществления этих законов. Швейцарские власти играют в лицемерную игру. С одной стороны, мы должны бороться с международной организованной преступностью. Однако до сих пор в нашем законодательстве существуют законы, затрудняющие наше сотрудничество с зарубежными органами правосудия.

- Что нужно изменить?

- Нам нужно срочно пересмотреть наше законодательство в сфере оказания международной правовой помощи. Сегодня процесс обмена информацией растягивается на многие месяцы.