В конце мая, когда начался артобстрел ее района, Оксана Васильева находилась на кухне своего дома на улице Комитерна в Славянске, повествует корреспондент The Wall Street Journal Пол Сонн.

"Она крикнула детям, что надо выбежать наружу, и загнала их в подвал. Когда они вышли из подвала, то обнаружили, что в соседний дом попал снаряд. И в соседскую светло-рыжую собаку тоже: ее изуродованное тело застряло в обломках железного забора. Васильева погрузилась в эвакуационный автобус и бежала в Россию", - говорится в статье.

"Я не вернусь", - сообщила 36-летняя Васильева, которая сейчас живет в одной комнате с матерью и дочерью в лагере беженцев, организованном в детском лагере на Азовском море. "Это мертвый город", - говорит она о Славянске.

Васильева - одна из десятков тысяч человек из Донецкой и Луганской областей, которые бежали в Россию за последние два с половиной месяца - с тех пор, как начались бои между сепаратистами и украинскими силами.

"Многие из них, чувствуя отчуждение, обиду и страх, клянутся заново строить жизнь в России, несмотря на ужас и неопределенность ситуации, когда надо начинать с нуля, почти ничего не имея", - говорится в статье.

По данным ООН, с начала года 110 тыс. украинских беженцев прибыли в Россию, еще 54 тыс. человек оставили свои дома и перебрались в другие места на Украине.

"Среди тех, кто бежит в Россию, чувствуется ощутимая озлобленность. Это демонстрирует раздробленный характер украинского общества", - пишет автор, предполагая, что раздробленность сохранится, даже если правительство сумеет вернуть себе контроль над районами, которые сейчас удерживают сепаратисты.

"На юго-восточной Украине многие чувствуют отчуждение от западной половины страны, которая в культурном и экономическом отношении больше ориентирована на Европу. Российская пропаганда подкрепила этот раскол, утверждая, что эти русскоязычные люди стали гражданами Украины только по исторической случайности", - говорится в статье.

Новое прозападное правительство Украины не переубедило жителей этих областей и не завоевало их доверия, признает автор.

"В результате некоторые беженцы, пересекающие российскую границу, выразили убежденность в том, что украинские силы вошли в эти области не для нейтрализации сепаратистов, а с целью изгнания таких людей, как они. Из их уст звучит слово chistka, которое постоянно фигурирует в выпусках новостей российских государственных СМИ", - говорится в статье.

Те, кто был иного мнения, бежали в другом направлении, пишет автор. По его словам, в Киеве, Харькове и Днепропетровске тоже наблюдается приток беженцев.

"Некоторые из прибывающих в Россию выразили опасения, что украинские власти в случае отвоевания территории откроют "охоту" на местных жителей, голосовавших на сепаратистском референдуме в мае, либо накажут друзей и родственников повстанцев", - говорится в статье.

В Ростовской области, по данным МЧС, на 26 июня зарегистрировано 15802 перемещенных лиц с Украины. "Вероятно, тех, кто не зарегистрировался, намного больше", - пишет автор.

Большинство живет у друзей, родственников или волонтеров, а более 3,6 тыс. человек - в центрах, созданных властями. Из построек, не приспособленных для зимы, осенью придется переезжать, куда - беженцы не знают.