В сентябре прошлого года Путин подчеркивал, что не хочет, чтобы его преемник был марионеткой. В обозримом будущем России потребуется сильный президент, говорил он, поскольку партийная демократия по-прежнему слишком слабо развита. Но говорил ли Путин это всерьез? И теперь, когда он перестал быть президентом (так в оригинале. - Прим. ред.), даст ли он избранному им наследнику свободу маневра?

Двойственность позиции Путина была ясна еще тогда, за месяц до того, как он заявил, что "хотел бы" в будущем занять пост премьер-министра. Он также дал понять, что намерен и впредь играть ключевую роль в управлении Россией и что, кто бы ни пришел ему на смену, ему "придется считаться со мной". Итак, не собирается ли Путин управлять процессом выработки политики со штурманского места? Уже сейчас есть прогнозы, что кремлевский "ЗИЛ", сделав несколько беспорядочных зигзагов, потерпит крушение, и пострадает в этой катастрофе именно президент Медведев.

У Дмитрия Медведева нет собственных избирателей. Выходец из среднего класса, юрист, сын университетских преподавателей, он всем обязан Путину, своему наставнику, у которого совершенно иной характер, другое прошлое и другая идеология. Медведев - умелый администратор: из неповоротливого "Газпрома", который находится в собственности государства, он сделал одну из самых влиятельных энергетических компаний в мире. Но, в отличие от Путина, у него нет верных поклонников и приспешников из числа бывших коллег по КГБ или амбициозных политиков. Кремлевские силовики примут Медведева только потому, что это человек Путина.

Оба они это осознают. Но оба знают, что копию Путина не примут ни в самой России, ни за рубежом. Путин выезжал на волне националистических настроений, ностальгии и комплекса ущемленности. Большую часть своей популярности он получил, эксплуатируя желание российского народа, чтобы Россия была сильна, чтобы в ней царил порядок и чтобы ее снова начали бояться.

Кроткому Медведеву никогда не удастся примерить те же одежды. Но он может выбрать себе другой образ: либерала (в России значение этого термина относительно), апеллирующего к среднему классу, умиротворителя, мыслящего в унисон с молодым поколением деловых людей, для которых характерна большая открытость внешнему миру.

Этот образ будет благосклонно воспринят и в среде интеллигенции - единственном слое, который не был охвачен путиноманией. Кроме того, он позволит сгладить отношения Москвы с окружающим миром, а ведь минувший год был в этом смысле непрост. Все это будет на руку Путину, который в роли премьер-министра будет по-прежнему заниматься внутренней политикой, где его авторитарные методы имеют наибольший успех.

Стало быть, эти двое могут работать в тандеме - "хороший полицейский" и "плохой полицейский". Лидером будет, очевидно, плохой - но действовать он будет так же, как и раньше: постепенно и зачастую оставаясь в тени. А на случай, если Медведев намеревается что-то противопоставить такому порядку вещей, есть множество сторонников Путина, которые напомнят ему, кто в доме хозяин.

Тем не менее, может произойти и столкновение. Это возможно, прежде всего, потому, что президентский пост дает полномочия, которые не могут быть проигнорированы даже при господстве премьер-министра. Путину придется время от времени полагаться на главу государства, особенно в том, что касается отношений с зарубежными странами.

Ни Путин, ни российское общество не потерпят президента, которого они не уважают. Медведеву предстоит самоутвердиться, по крайней мере, настолько, чтобы стало ясно: он занимает свой пост по праву. Однако если Медведев начнет сворачивать на незнакомую дорожку, штурман может отобрать у него рулевое колесо, а то и вовсе выкинуть из машины. Произойдет ли это - вот в чем вопрос.