Огромные фонды из немецких архивов, библиотек и музеев попали в 1945 году в руки американцев. В Вашингтоне сначала рассматривалась возможность включить их в собственные собрания. Однако американские офицеры, отвечавшие за сохранность исторических ценностей, подняли волну протеста; демократия, считали они, которая требует от других цивилизованного обращения, сама должны вести себя цивилизованно. Они разъясняли: защита культурных ценностей - это одно дело, грабеж - другое. Предметы, которые были спасены и вывезены из сожженной Германии, должны быть возвращены. Так все и произошло.

Совсем по-другому ведет себя сегодняшняя Россия. Это демонстрирует последняя выставка из Берлинского собрания древностей в московском Музее имени Пушкина. Его директор, 84-летняя Ирина Антонова, ветеран войны, называет эти художественные ценности компенсацией за российские потери в истребительной войне, которую вели немцы. Ее в этом мнении поддерживают правительство и Дума, игнорируя даже договоры и международные соглашения по возврату культурного достояния.

Но почему же тогда выставляется лишь малая толика экспонатов из немецких коллекций? Почему даже ученые не имеют возможности работать в хранилищах? И почему Россия удерживает у себя даже те предметы, которые вывезены не из Германии, а из всех оккупированных когда-то Красной армией государств Центральной и Восточной Европы или из советских республик, ставших теперь вновь независимыми? Даже бывшие союзники, например Франция, Греция, Нидерланды, безрезультатно борются за коллекции, которые сначала были похищены немцами, а затем, в 1945 году - Красной армией.

Уже давно речь больше не идет о компенсациях за войну. Для России ее настойчивость в вопросах культурного наследия - это тема ее особой роли в истории и международной политике. Уже сейчас все чаще ставится вопрос, какой разговор вообще может идти о культурном обмене со страной, не придерживающейся правил, установленных в этой области? Но все же бойкот был бы ошибочным решением. Он нужен только тем, кто стоит за длительным культурным грабежом, кто хочет ограничить как контакты с Западом, так и демократию в России. Однако страдают те, кто ищет решение со времен первых демократических попыток ельцинской эры.

Остается лишь констатировать, что Россия безмерно далека от стандартов, которых когда-то придерживались американские офицеры, выступая против планов собственного правительства.