Первый тур президентских выборов представляет собой блистательную победу демократии: большое количество проголосовавших, неудача крайних сил, в первую очередь Национального фронта, - все это примиряет французское общество и Республику.

Это чудо удастся сохранить тогда и только тогда, когда второй тур будет честным - один проект против другого проекта, одна программа на пять лет против другой программы на пять лет - только если голосование 6 мая не превратится в разбой и охоту на человека. С тех пор как лозунг "Кто угодно, только не Саркози" стал основой для формирования разношерстного большинства, выборы сбились с пути. Собрание левых и правых "нет", отказ сверху и неприятие снизу, капризы центра и проклятия экстремистов указывают нам путь, ведущий в никуда.

Если Сеголен Руаяль победит, пусть она победит благодаря собственной убедительности и предлагаемым действиям. Было бы медвежьей услугой для нее и для Франции сделать ее президентом авансом, от отчаяния, искусственно созданного в результате превращения Николя Саркози в пугало с личиной грубого ксенофоба, опирающегося на стену из денег. По собственному желанию превращать второй тур в контрголосование с целью избавиться от него - "ку-ку, а я не боюсь" - значит сознательно оглуплять электорат и подменять состязание идей промыванием мозгов с помощью слухов и толков.

Действительно, Николя Саркози вносит раскол. Он говорит о шагах, которые не успевают понравиться абсолютно всем. Что касается Европы, проблемы которой станут ключевыми в ближайшие годы, он намерен положить конец нынешнему застою, заключив минимальное институциональное соглашение, которое ратифицирует парламент. Никаких новых всенародных обсуждений - вот настоящая антидемагогия. Сеголен Руаяль, напротив, предлагает провести референдум, к тому же приправленный "общественным протоколом". Это значит отложить решение в долгий ящик: ни ее партия, ни европейские левые, ни тем более правые и 27 стран ЕС не смогут прийти к согласию по подобному проекту. Откуда такая референдумная идеология? У депутатов достаточно свободного времени и документации, что позволяет им расшифровывать витиеватые формулировки дипломатических текстов: для этого их выбирал народ.

Что касается равенства, Саркози вызывает беспокойство. Он призывает к "позитивной дискриминации", обязывающей политические и экономические власти противостоять фактическому неравенству, связанному с бедностью, местом жительства, фамилией, цветом кожи. Что касается светскости, он призывает ее срочно спасать. Предлагая строить мечети на государственные деньги, чтобы приверженцы второй религии Франции не собирались полулегально в подвалах и гаражах. Хотим ли мы, чтобы фундаментализм добрался и до бедных кварталов? Или чтобы сомнительные спонсоры финансировали проповеди террористов? Что касается услуг, оказываемых государством, кандидат предлагает ограничить их минимальными транспортными услугами, гарантированными с этого года, либо соглашением, заключенным с профсоюзами, либо законом, принятым в парламенте.

Эти и другие, давно востребованные большинством французов, реформы вызывают опасения и даже чье-то недовольство. Поэтому Николя Саркози вызывает беспокойство. Здесь, как и всегда в столь важных вопросах (ядерная энергия, силы устрашения, пенсионеры), когда решения могут оказаться болезненными, Сеголен Руаяль тянет время, говорит о множестве "мораториев" с целью отложить неотложные реформы на более позднее время или не проводить их совсем.

Говорят, что Николя Саркози "противопоставляет", а Сеголен Руаяль "объединяет". Чудовище и красавица? Перед нами два метода. Какой из них более демократичен? Метод Саркози, который не убегает от спорных вопросов и осмеливается представить альтернативы избирателям, призывая их решать проблемы со знанием дела? Или метод Руаяль, который обещает единство любой ценой и поощряет немобильность?

Франция последние 30 лет пребывает в постполитическом футляре, ее лидеры никого не хотят оскорбить, делают вид, что одним махом объединяют двух из трех французов (Валери Жискар д'Эстен), решительно примиряют действительность и видимость (Франсуа Миттеран). Аналогичное безволие охватило Жака Ширака, которому так и не удалось вернуть себе случайно полученные на выборах 82%. Сеголен Руаяль продолжает эту традицию.

Ее козырь - никогда не встревать между сторонниками референдума по конституции единой Европы и теми, кто добился ее поражения, теми, кого обвиняют в "социал-либерализме", и теми, кто лелеет свои устаревшие государственнические идеи, пропалестинцами и друзьями Израиля, сторонниками светского государства и исламофилами, атлантистами и приверженцами суверенитета, сторонниками и противниками 35-часовой рабочей недели, теми, кто хочет ограничить нелегальную иммиграцию, и теми, кто выступает за ее жесткое регулирование. Она хочет привлечь во втором туре центристов, которых до сих пор клеймила "правыми по сути". Чтобы поймать всю эту рыбу, она делает противоречащие друг другу заявления. Преодолевая все разногласия, противоречия и конфликты, она достигает всеобщего согласия - ни о чем.

Не желая никого обидеть, "добродетельный круг" священных союзов обрекает нас поворачиваться к пустоте. Когда мы вступим на путь европейских стран, перестроивших свою экономику (Дания, Англия, Ирландия, Испания)? Даже наши немецкие партнеры, столкнувшись с теми же трудностями, что и мы, смогли после падения Берлинской стены интегрировать 17 миллионов обедневших граждан бывшей ГДР, в то время как мы изгоняем с рынка труда миллионы молодых и не столь молодых людей. Настало время реформ. Необходимо предложить их проект до голосования, чтобы выборы придали им бесспорную демократическую легитимность.

Остается главное возражение: могильщик Жана-Мари Ле Пена - расист, так как он предложил создать адское министерство. По-моему, истинными подручными Ле Пена являются добродушные левые и центристы, которые без колебаний исходят из предположения, что национальная идентичность и иммиграция - взаимоисключающие понятия. Почему министерство иммиграции и национальной идентичности обязательно будет министерством идентичности против иммиграции? По какому праву дается столь озлобленная оценка? Николя Саркози может сколько угодно повторять, что французская идентичность не носит этнического характера, что нация бесконечно обогащается благодаря последующим иммиграционным волнам (примером которой является его семья), что сопротивление нацизму обязано также испанским республиканцам, армянам, евреям. Ничто не помогает. Грязный мерзавец "зашел за желтую линию".

Возможно, нужен большой злой волк, чтобы Оливье Безансно, Франсуа Байру и Сеголен Руаяль поняли друг друга и достигли порочной духовной общности. В кабинке для голосования 6 мая каждый гражданин должен будет выбрать между двумя бюллетенями: один - "Руаяль", другой - "Саркози". Это не будет выбор между "да" и "нет" в борьбе с призраком. Повторяя магическое заклинание "Кто угодно, только не Саркози", чтобы открыть двери Елисейского дворца для Сеголен, не обращая внимания на то, что она говорит сегодня и что будет или не будет делать завтра, мы ведем нечестную игру.

Уже забыто потрясение после первого тура, возрождается картель противников европейского порыва, закрепляются результаты трех десятилетий французской стагнации и слабости. Мы не можем потерять еще пять лет.

Андрэ Глюксман - философ