Корреспондент Le Monde побеседовал с климатологом Эдуаром Баром на тему борьбы с глобальным потеплением.

- Климатологи говорят о том, что в борьбе с потеплением придется охлаждать землю "искусственно". Это что, всерьез?

- К сожалению, да. Рассматриваются различные варианты. Некоторые идеи очень перспективны - например, поставить за пределами лунной орбиты огромное зеркало между Землей и Солнцем. Это дало бы дополнительную солнечную тень и уменьшило освещение Земли. Другие варианты менее футуристичны. Например, проводятся эксперименты по "удобрению" океанов частицами железа: это подкормка способствует фотосинтезу (а значит, поглощению углерода) у фитопланктона, и следовательно, уменьшает концентрацию углекислого газа, вызывающего парниковый эффект. Можно было бы также распылять мельчайшие частицы или аэрозоли в верхних слоях атмосферы, чтобы они отражали часть солнечных лучей. Теоретически таким образом можно было бы снизить среднюю температуру... Хотя в реальности все намного сложнее.

- Попытка искусственно изменить климат - нова ли она?

- Нет. Это называется "геоинженерией". Но в научном сообществе на этот термин долго было наложено табу по одной простой причине: распространять среди политиков, промышленников и общественности идею, что с помощью таких мер можно остановить потепление, опасно. Это значило бы внушать им ложную мысль, будто можно до бесконечности выбрасывать углерод в земную атмосферу. Эти геоинженерные меры могут быть использованы лишь в качестве последнего средства, в случае резкого и неожиданного ухудшения климатической ситуации. Тем не менее, некоторые климатологи полагают, что пора нарушить это табу и начать работать над такой возможностью. Это, считают они, позволит оценить риски, а главное - избавиться от мысли о каком-то чудесном решении.

- Какой способ охлаждения выглядит самым реалистичным?

- Способ, о котором говорят чаще всего, известен уже несколько десятилетий, но недавно его вновь предложил Пауль Крутцен, удостоившийся Нобелевской премии по химии за исследования озона. Например, с помощью шаров можно распылять в стратосфере сернистый ангидрид, который будет тут же превращаться в мельчайшие частички сульфата. Эти аэрозоли будут на протяжении нескольких лет отражать часть солнечных лучей.

Изучить последствия такого экранного эффекта помогли крупные вулканические извержения, в частности извержения вулканов Эль-Чичон (1982) и Пинатубо (1992), выбросившие в атмосферу двуокись серы, превратившуюся в клубы аэрозолей. После извержения Пинатубо этот "экран" на протяжении двух лет снижал температуру поверхности земли примерно на 0,5. Но нужно иметь в виду: эта цифра не отражает всей сложности явлений, вызванных извержением.

- Каковы возможные риски?

- На следующее лето после извержения Пинатубо похолодание наблюдалось практически во всех регионах планеты. Следующей зимой значительные снижения температур отмечались вокруг Лабрадорского моря, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, но, как ни парадоксально, в Северной Европе было зафиксировано потепление. Можно представить себе, какие дипломатические усилия потребуются, чтобы сделать возможными подобные решения.

- Эти неуправляемые побочные эффекты уже нашли свое объяснение?

- Распыление аэрозолей влияет на природный феномен, именуемый арктическим колебанием, что вызывает в некоторых регионах локальные потепления, поскольку похолодание "концентрируется" в других регионах. Так, в зиму, наступившую после извержения вулкана Пинатубо, сильное снижение температуры в Красном море повлекло за собой смешение поверхностных вод и вынос на поверхность питательных элементов. Результатом стало размножение водорослей, которые задушили коралловые рифы. Во всем мире было также отмечено влияние этого феномена на рост наземных растений.

При применении геоинженерных инструментов в планетарном масштабе будет затронута не только атмосфера, но и вся климатическая система: возникнет гигантский и сложнейший эффект домино. Чтобы предсказать и оценить его побочные последствия, необходим огромный труд с участием климатологов, океанографов, геологов, астрономов, биологов, агрономов и др.

- А что можно сказать по поводу другого решения: насытить океаны частичками железа, чтобы позволить фитопланктону "выкачать" избыток СО₂?

В последние годы такие опыты проводились в Южном океане (условное название прилегающих к Антарктиде южных частей Атлантического, Индийского и Тихого океанов. - Прим. ред.), в экваториальной и северной частях Тихого океана. Снимки, полученные со спутников, показывают, что введение железа действительно ускоряет образование хлорофилла. Но и с этим не все так просто. Чтобы этот способ был эффективным, активного поглощения углерода фитопланктоном недостаточно: нужно, чтобы углерод оседал на дно океанов и оставался там... Мы не знаем, происходит ли так на самом деле, или, наоборот, он быстро возвращается в атмосферу под воздействием неких других механизмов.

К тому же, хотя это решение выглядит более безопасным, трудно оценить возможную цепную реакцию от таких манипуляций в широких масштабах.

Представим себе такой сценарий: поглощенный углерод благополучно оседает в глубинах океана. Часть органической материи, естественно, будет окисляться, поглощая растворенный в морской воде кислород. Это может привести к образованию в некоторых районах океана аноксичных, то есть лишенных кислорода зон. В результате размножатся бактерии, способные расщеплять нитраты, что приведет к образованию закиси азота (N₂O) - газа, который в конечном итоге уйдет в атмосферу. Для окружающей среды это будет иметь потенциально катастрофические последствия, так как речь идет о газе, обладающем более мощным парниковым эффектом, чем СО₂.

- Несмотря на свою осторожность, многие климатологи настроены пораженчески и полагают, что такие инструменты будут применены. А что думаете вы?

- Посмотрите на то, как действует климатическая дипломатия. Многие коллеги стали пессимистически оценивать эффективность мер по сокращению выбросов парниковых газов. Даже в Европе не ощущается сильного желания быстро и в широких масштабах разрабатывать альтернативу нефти и углю. Карты - на руках у бизнесменов и политиков. Если Север не изменит своего отношения к климату, я боюсь, что через несколько десятилетий дело действительно дойдет до вынужденного использования крайних мер.