Авторитарное понимание государства, ставшее для многих россиян тенденцией, должно вызывать опасения у Запада

В России в воскресенье прошло что-то вроде выборов. Формально имелось все необходимое: избиратели, бюллетени, участки, урны. А вот что отсутствовало - так это свободные политические трения перед выборами. Не было и возможности сделать выбор между равноценными партиями, которые бы представляли разные политические концепции. Это были выборы не в нашем понимании, они стали мероприятием в поддержку Владимира Путина, которые для создания благоприятного внешнего впечатления были облечены в маску парламентской демократии.

Две из четырех партий, которые будут представлены в новой Думе - "Единая Россия" и "Справедливая Россия" - являются выборными объединениями, которые Путин создал под себя. Вместе они теперь имеют более двух третей мест в парламенте. Они не левые и не правые, они пропагандируют сильное государство, которое проявляет экономический либерализм там, где это ему выгодно, сохраняя за собой контроль как над энергетикой и сырьевыми ресурсами, так и над армией и ядерными ракетами. Правовая безопасность существует в первую очередь для самого государства и его органов; гражданские права лишь там, где они не смогут навредить России. А решение о том, что может навредить России, принимает "Единая Россия", то есть Владимир Путин.

Да, "выборы" показали, что подавляющее большинство россиян поддерживают авторитарный стиль правления Владимира Путина. Это может удивить многих европейцев, поскольку в Западной Европе, по крайней мере в Германии, лишь немногие могут себе представить, что после Гитлера и Сталина кто-то может выбрать партию, которая толпится вокруг "лидера". Спикер Госдумы Борис Грызлов облек это в одно предложение: "Голосование подтвердило основную идею, которая состоит в том, что Владимир Путин является национальным лидером". И из этой формулировки становится очевидно, что Путин воспринимается своими многочисленными сторонниками не как один из многих авторитетных политиков, как это обычно бывает при демократии, а как единственно возможный, как избранный.

В России и сегодня популярно такое понимание государственной власти, в которой самая холодная эффективность соединяется с нерациональной гордостью. Для подобной смеси идеально подходит бывший офицер спецслужб Владимир Путин. Более или менее прохладная эффективность - это то, что понимается между Лондоном, Парижем и Берлином. И там экономическая точка зрения на политику находит широкое распространение, а некоторые даже считают, что язык экономики и политика интересов, на котором разговаривает и Путин, похож на наш и поэтому этот человек тоже демократ, более того, демократ чистой воды.

Но это не так. Путин владеет, как в буквальном, так и в переносном смысле, иностранными языками. Он отлично говорит по-немецки, не будучи немцем, владеет "демократическим языком", не будучи демократом. Если бы он был просто хладнокровным мастером, владеющим техникой власти, это было бы не так плохо, он был бы по крайней мере предсказуем. Но есть опасения, связанные с тем, что в Путине на самом деле скрывается националистическое транслируемое сознание. Переплетение большой личной власти, национализма и экономических ресурсов может дестабилизировать весь континент, быть для него опасным.

Для Европы, несмотря на все это, необходимо сохранить партнерство с Россией. И для авторитарных обществ подходит старая мудрость о воде, которая точит камень. Изоляция, которую Советский Союз практиковал для сохранения власти, больше невозможна в эпоху спутниковой связи и интернета. Но это партнерство не должно означать того, что мы - ради нефти и газа - будем вести себя так, словно Дума - это тоже самое, что и бундестаг или Национальная ассамблея. Существуют значительные отличия между свободной и управляемой демократией.