Это экстраординарный и очень российский спектакль: страна с 11 часовыми поясами в едином порыве, без инакомыслящих голосов, выражает полное одобрение своему лидеру, президенту Владимиру Путину.

Причина отсутствия расхождения во мнениях становится предельно ясна из сообщений, которые предшествовали подсчету голосов: последовательное запугивание избирателей и кандидатов, подозрительно высокая явка избирателей в некоторых регионах (как сообщали государственные новостные агентства, 99% в Чечне, по словам ее президента, и 98% в Ингушетии). То, что кто-то, столь мало интересующийся содержанием демократии, доходит до таких высот в стремлении к форме - это вовсе не комплимент демократии.

Сейчас, когда Путин получил видимость желаемого мандата, что он планирует с ним делать? Первый ответ очевиден: укрепить свои рычаги власти, не ограничиваясь нынешним сроком, ведь, согласно конституции, он обязан покинуть свой пост, по крайней мере, временно.

Из трех возможных для него путей лишь один - сделать себя премьер-министром, а затем поставить послушного ставленника, не питающего амбиций стать президентом - дарует определенность, которой жаждет Путин. Альтернативы - назначить президентом сильную фигуру или, бросая вызов конституции, остаться на третий срок - таят в себе больше угроз.

Но если он сможет разрулить эту проблему, тогда Запад и, в частности, ближайшие соседи России должны будут готовиться все к тому же: к колючим отношениям, всегда трудным и становящимся все более трудными, которые обусловлены оскорбленным, даже параноидального типа мышлением, а не расчетами.

Лучшее, что можно сказать, это то, что в данный момент Россия, похоже, вступает в битвы по одной, выбирая их по степени их важности для себя, а не создает проблемы ради проблем и не сливает свои претензии в единую непреодолимую полосу препятствий.

Склонность Путина к раздражительности и чрезмерно агрессивной реакции прекрасно проявилась в выходе России в пятницу из ДОВСЕ - и во вчерашнем предположении, что она подумает о возвращении, если западные страны выполнят ее требования.

Еще 8 лет назад Россия высказала свою претензию к договору, изначально разработанному в 1990 году с целью добиться баланса и прозрачности в вооруженных силах, дислоцированных между Атлантическим океаном и Уралом.

Россия высмеяла поправку, написанную в 1999 году с намерением учесть раскол СССР, и хотела, по сути, исключения для себя, чтобы сохранить свои силы в Молдавии и Грузии.

Недавно Путин прибавил к этому свои возражения против запланированного американского щита ПРО в Центральной и Восточной Европе. Когда в пятницу он подписывал федеральный закон, приостанавливающий обязательства России по ДОВСЕ, то привел это в качестве первой причины.

Однако Россия может вернуться. Вчера он намекнул, что обо всем потенциально можно договориться. "Если наши партнеры все-таки ратифицируют эти соглашения и начнут их исполнять, то мы не исключаем, что и мы в него (договор) полноценно вернемся", - передало агентство ИТАР-ТАСС его слова.

Лучшее, чего можно ожидать от путинской России, - это ее мнение, что все эти обиды можно потенциально разрешить путем торга. Иран, Косово, газовые поставки - ставки могут быть любыми.

Таков рецепт отношений, характеризующихся огромной неловкостью, периодически повторяющимися затруднениями и вспышками дурного нрава. Однако в этих отношениях нет устойчивой недоброжелательности, и в данный момент они работают.