Мировые лидеры должны иметь дело с миром, какой он есть, а не каким они его помнят

"Когда не знаешь, что делать, делаешь то, что знаешь". По мнению обозревателя Financial Times Филипа Стивенса, этот афоризм описывает враждебность Владимира Путина к Западу: "Столкнувшись с неизвестным, российский президент ищет прибежища в том, что ему хорошо знакомо".

Так, у хозяина Кремля нет плана борьбы с упадком промышленности, подъемом исламского экстремизма и экспансией Китая. Зато он знает, как видеть в Западе экзистенциальную угрозу: "Опаленный хаосом 1990-х, он, вероятно, затаил несколько неподдельных обид. Однако для выходцев из КГБ перекладывание вины за беды России на США и НАТО всегда было опцией по умолчанию. Эту пластинку затерли до дыр: Вашингтон нарушил обещания не расширять НАТО на постсоветское пространство, а МВФ разрушил российскую экономику".

"Европа, в своей собственной манере, также старается зацепиться за известное, - пишет Стивенс. - Лидеры континента увидели в распаде СССР шанс распространить свою постмодернистскую политическую модель до Урала и дальше. Новая Россия, полагали они, захочет интегрироваться в Запад. Путин решил по-другому, но его соседи не хотят этого признавать. Несмотря на все разговоры об угрозе мирового порядка, как после 1945 года, появившейся после вторжения в Крым, они по-прежнему хотят видеть в нем того, кем он должен был стать в их представлении".

"Эти лидеры забыли, что такое быть жесткими, утратив способность отличать решимость от провокации. Путин хочет вновь пережить холодную войну, а европейцы забыли один из ее главных уроков. Целью противостояния СССР было не начало борьбы, а ее предотвращение", - говорится в статье.

"По другую сторону Атлантики Барак Обама ведет несколько иную схватку с историей. Президент изначально победил на выборах благодаря обещанию уйти из Ирака. Теперь американские войска туда возвращаются. Главной особенностью его предшественника считается расширение могущества США. Обама сосредоточился на ограничениях. Многие его слова об изменившейся роли Америки звучат вполне разумно. Однако чрезмерное увлечение анализом чревато впадением в ступор. Исторический урок 1920-х годов заключается в том, что изоляционистская Америка может быть таким же источником нестабильности, как и чересчур могущественная", - полагает обозреватель.

"Если во всем этом и прослеживается какая-то общая черта, то это нехватка воображения: Россия и Европа пытаются ухватиться за старые проверенные истины, США не желают разработать для себя роль в мире, которая находилась бы посередине между гегемонией и полным отступлением. Не желая иметь дело с меняющимся миром, эти лидеры полагаются на то, что им известно", - констатирует автор статьи.

В ходе недавнего визита в Лондон премьер-министр Китая Ли Кэцан вспомнил старую поговорку: тот, кто не учит уроки истории, обречен их повторять. "В этом что-то есть. Однако один из уроков заключается в том, что иногда прошлое стоит отпустить", - заключает Стивенс.