Президент Чечни, занявший свой пост в январе 1997 года после выборов, на которых присутствовали наблюдатели ОБСЕ, заявил газете "Монд" 1 мая о том, что его бойцы 10 дней назад перешли к "наступательной" партизанской войне, что привело к тяжелым потерям российских войск. По его мнению, "Владимир Путин является заложником своих генералов". Аслан Масхадов также уверен в том, что "рано или поздно Кремль придет к нам". Чеченский президент призвал западные страны выступить в роли посредника с целью начала процесса переговоров с Москвой.

- Как вы можете охарактеризовать нынешнюю обстановку в Чечне?

- Новый этап начался после теплого приема, оказанного

Президенту Владимиру Путину в Лондоне. Русские, почувствовав поддержку со стороны Запада, возобновили крупномасштабные операции в южных горных районах страны с использованием новых тактических ракет, авиации. В районы Ведено, Ножай-Юрта и Шатоя переброшены от 800 до 1000 танков. Однако чеченские бойцы вместе с многочисленными добровольцами ответили активными партизанскими вылазками и перешли в наступление с целью измотать противника физически, морально и материально. В течение лишь этих последних десяти дней, они осуществили 28 нападений на колонны, посты, гарнизоны и склады противника по всей территории Чечни, 54 российских танка и бронетранспортера подорвались на минах.

- Вы можете назвать цифру потерь с обеих сторон?

- Благодаря фактору внезапности, присущему партизанским войнам, наши потери очень малы. Жертвами с чеченской стороны становятся гражданские лица, попадающие под бомбардировки и ракетные обстрелы русских. Кремль в настоящее время теряет в два или три раза больше людей, чем в ходе фронтальных операций, например, в Грозном, когда они несли максимальные потери.

- Как вы объясните информацию, распространяемую в Москве, о том, что вы приняли решение о прекращении огня и сдадитесь русским также, как имам Шамиль в XIX веке, потому что вы уже не можете контролировать действия своего соперника Шамиля Басаева?

- Это обычный бред Кремля и его официального представителя Ястржембского. Как я могу сдаться варварам, которые уничтожают мой народ? У меня нет никаких проблем с Шамилем Басаевым, Русланом Гелаевым или другими моими полевыми командирами. Напротив, нам удалось укрепить наши структуры и нашу связь. Две недели назад все полевые командиры приняли участие в работе Совета обороны. Все подтвердили решение теснее объединиться вокруг меня и одобрили решение выполнять резолюции Совета Европы, Европейского союза и декларацию саммита ОБСЕ в Стамбуле.

- Готовы ли вы к переговорам о прекращении огня?

- Чеченцам не нужна эта война. Мы уже давно призываем к началу переговоров и будем продолжать это делать. Но мы продолжим защищаться, активно и настойчиво. Мы не можем позволить себе проиграть эту войну, в противном случае мы будем уничтожены. Что касается переговоров, то они не могут проводиться без гарантий и участия третьей независимой стороны. При всем моем уважении к президентам Ингушетии и Осетии, Руслану Аушеву и Александру Дзасохову их посредничество как глав субъектов Российской Федерации способствовало бы лишь налаживанию контактов, но эти усилия оказались недостаточными для начала конструктивных переговоров. Россия, дезавуировавшая все подписанные с нами договоры, остается непредсказуемой. А нам нужны гарантии. Гарантии международных организаций или независимых государств. Я уже обращался с такими призывами, и я буду вновь обращаться с призывами в адрес Грузии, Польши, Франции:

- Но эти организации и эти государства, кажется, удовлетворены обещаниями Москвы начать простой "политический процесс", а не переговоры с вами?

- Это значит вести переговоры с марионетками, такими, как муфтий Кадыров? Это абсурд. Они уже пытались так действовать в прошлую войну и потерпели неудачу. Нечто подобное произойдет и на этот раз. Как может Кадыров заставить моих полевых командиров сдать оружие, если они считают его последним предателем? Кремль, рано или поздно, придет к нам.

- Владимир Путин, заинтересован ли он в продолжении войны?

- Он в ней нуждался, пока не был избран, но теперь он должен знать, что она бесперспективна. Проблема заключается в том, что она нужна генералам. Они думают, что именно они привели его к власти, они ждут почестей и денег. И если война прекратится, может вскрыться правда о террористических акциях в Москве и других грандиозных маневрах, которые они предпринимали. Путин, как бы оказался заложником своих генералов.

- А что известно о французском фотографе Брисе Флютье, ставшим заложником в Чечне?

- Я точно не знаю, кто, какой преступник его удерживает. Однако поиски, проводившиеся нашими службами до оккупации нашей территории, которая в значительной степени затрудняет наши перемещения, вели к таким объектам, как 15-й молсовхоз или Долинское. Мы продолжим наши усилия с целью его освобождения. Позавчера я разговаривал по этому поводу с моими представителями в Азербайджане. Но становится все более очевидным, что те, кто был причастен к похищениям иностранных заложников в Чечни, практически все были связаны с российскими секретными службами. В течение многих лет они действовали по их указке. Вполне вероятно, что так произошло и с французским фотографом. Это не значит, что у нас самих нет бандитов. Как я уже говорил до начала войны, мы готовы принять помощь других стран, чтобы вести совместную борьбу с этим ужасным явлением.

- С каким еще призывом вы хотели бы обратиться к западным странам?

- Запад должен задать себе вопрос, почему Москва действует таким образом, практикует государственный терроризм, игнорирует призывы международных организаций, принимает новую агрессивную военную доктрину. Чеченцы противостоят русским в течение четырех столетий. Мы выстоим и на этот раз. Но кто ответит на прямые угрозы России Западу?