Заявление Владимира Путина о том, что он "рассмотрит" предложение стать премьер-министром после своего ухода с поста президента в марте следующего года, заставляет задаться двумя тревожными вопросами: значит ли это, что Россия возвращается к некой разновидности постсталинской диктатуры? Или переход от коммунизма к любой форме свободного рыночного капитализма в самом деле необратим? На оба вопроса можно дать утвердительный ответ.

После непродолжительного романа с ультралиберализмом, который пришелся на президентство Бориса Ельцина, Россия снова становится авторитарной страной. При этом, однако, следует признать, что отход от демократической линии в политике не приведет к возвращению коммунизма и, возможно, не нанесет экономике России ущерба. Экономическая стратегия путинского режима на удивление грамотна: благодаря ей Россия смогла извлечь пользу из мирового взлета цен на энергоносители.

По существу, у путинской диктатуры есть все шансы создать в России успешную капиталистическую экономику вроде той, которая позволила режиму Дэн Сяопина превратить Китай в экономическую супердержаву.

Утверждение, что "свобода рынка делает свободными людей", могло восприниматься как аксиома в идеалистическую пору расцвета Рейгана и Тэтчер, но на самом деле эта формула - не более чем фигура речи. История знает множество тираний, которые выстраивали свою экономику на основе свободной торговли. Появление соперничающих политических центров закономерно вытекает из экономической свободы, но связь между экономическим и политическим либерализмом далека от взаимно однозначного соответствия.

Но даже в том случае, когда эта связь существует, на ее проявление уходят десятки и сотни лет, речь не идет о годах или месяцах. Поэтому наивно полагать, что, если Россия не устоит перед культом личности Путина, ее экономика пострадает. Еще дальше от реальности предположение, что по мере того, как Россия будет сворачивать с демократического пути, западные инвесторы будут уходить с ее рынков. У западных нефтедобывающих компаний и банков есть богатый опыт выгодного сотрудничества с ближневосточными, азиатскими и латиноамериканскими диктаторами, так что авторитаризм нисколько не затруднит их работу в России.

Это особенно верно для той ситуация, которая сложилась сейчас, ведь российская экономика находится в удивительно хорошей форме. За последнее десятилетие она настолько укрепилась, что Россия смогла создать значительный стабилизационный фонд, а также обеспечить себе экономический импульс, который не зависит от взлета мировых цен на энергоносители.

Ожидается, что по итогам нынешнего года ВВП России увеличится на 6,5%, такой же рост с уверенностью предсказывают и на 2008 год. В случае оправдания этих прогнозов будущий год станет десятым годом подряд с 6-процентным ростом ВВП. Поскольку население России ежегодно сокращается на 0,5%, среднестатистический уровень жизни и производительность в этой стране растут почти такими же темпами, как в Китае, хотя стартовые позиции России в пересчете на доллары были втрое лучше. Сочетание стремительного экономического роста с быстрым ростом рубля привело к тому, что ВВП России достиг отметки в 1,2 трлн долларов. В результате российская экономика находится на 9-м месте в рейтинге крупнейших экономик мира и на 2-м - в рейтинге развивающихся экономик (1-е место занимает Китай).

Еще более удивительной, чем быстрые темпы роста экономики, оказалась рачительность путинского финансового менеджмента. Практически в полном объеме был выплачен государственный долг, а валютный резерв России, который оценивается в 400 млрд долларов, входит в тройку крупнейших (после Китая и Японии).

Активное сальдо торгового баланса России, которое составляет 5% от ее ВВП, в относительном отношении больше, чем у Японии. Профицит бюджета также весьма велик, причем половина доходов направляется в валютный стабилизационный фонд, который оценивается в 150 млрд долларов и содержит средства, недоступные государственным министерствам и политикам.

Кроме того, ключевые персоны российской политики, в том числе и сам Путин, убедительно демонстрируют осознание опасности перехода на "нефтегазовый курс", который сгубил экономику таких богатых природными ресурсами стран, как Нигерия, Венесуэла и Иран. Несмотря на вызывающее бахвальство Путина по поводу статуса России как "энергетической супердержавы", он в то же время старается вывести экономику из-под чрезмерной зависимости от природных ресурсов. Любой, кто приедет в Москву или Санкт-Петербург, может убедиться, что эти попытки дают результат. Средства от добычи полезных ископаемых постепенно перетекают из энергетической сферы в другие отрасли делового мира, из больших городов в провинцию, от олигархов - к среднему классу, вплоть до рабочих семей, уровень жизни которых наконец-то поднялся до отметок коммунистического периода.

Эти данные слишком хороши, чтобы быть правдой - как в приснопамятные времена Никиты Хрущева и его производственной и строительной статистики. Некоторые негативные стороны российской экономики благосклонной статистикой не охвачены: коррумпированность правовой и налоговой сфер, незащищенность прав собственности, политические злоупотребления в энергетической отрасли, слабое развитие и некомпетентность сектора услуг, а также огромное количество оставшихся без ответа жалоб на недостаточное финансирование транспортной и социальной инфраструктур.

Хуже всего демографическая ситуация. Россия страдает от удивительного сочетания снижения рождаемости и роста смертности. Это единственная страна, кроме африканских, в которой средняя продолжительность жизни за последние 10 лет снизилась - прежде всего, из-за алкоголизма, несчастных случаев, самоубийств, убийств, наркомании и распространения СПИДа.

Вопрос о том, есть ли у Путина идеи, как можно побороть эти социальные проблемы, остается открытым. Однако экономический рост, по меньшей мере, даст средства, на которые можно восстановить пришедшие в упадок при Ельцине сферы здравоохранения и образования.

Возможно, для развития либерального капитализма в России было бы лучше, если бы Путин ушел в монастырь, а власть передал триумвирату в составе Гарри Каспарова, Джорджа Сороса и Алана Гринспэна. Но, если говорить серьезно, уход Путина сделал бы реальной угрозу новой борьбы за власть и за контроль над природными ресурсами. Теперь же похоже, что стабильность и право частной собственности будут обеспечены - не демократией и законностью, но стремлением находящихся у власти политиков и олигархов защитить собственные состояния и власть, т.е. желанием сохранить нажитое, не пытаясь взять еще больше.

В историческом контексте постепенная стабилизация политики и экономики России напоминает ускоренный вариант переходного периода XII в. в Западной Европе, когда беспорядочная борьба группировок и организованная преступность "мрачного Средневековья" отступили перед феодальной системой и утверждением законности.

Российская экономика была самой быстрорастущей в Европе в период с 1900 по 1914 год. В политическом отношении это время было не самым благоприятным. Однако если бы не просчеты и некомпетентность политики Романовых, большевистская революция в России могла бы и не произойти. В таком случае Россия могла бы развиться из страны с феодальной аграрной экономикой в современное капиталистическое государство. Сейчас России дан второй шанс совершить этот переход, и Путин, несмотря на все свои ошибки, похоже, не намерен его упускать.