После преодоления пограничного кризиса с сектором Газа Хосни Мубарак уверяет, что не допустит больше подобных эпизодов, и отказывает "Хамасу" в легитимности. Египетский президент, находящийся у власти уже 26 лет, принял вчера испанскую королевскую семью

Акция "Хамаса", разрушившего стену, отделяющую Газу от Египта, выявила деликатность политической ситуации, в которой находится Хосни Мубарак. Президент Египта, тем не менее, повел себя умело и попытался с минимальными политическими издержками капитализировать симпатии, полученные благодаря своим действиям. Вопреки первому впечатлению, он до сих пор не признает легитимность "Хамаса" как партнера по переговорам. "Всех палестинцев представляет Палестинская автономия", - подчеркивает он в интервью EL PAÍS и другим испанским СМИ по случаю визита в Каир испанской королевской семьи.

"На этот раз мы разрешили палестинцам пересечь границу, чтобы купить еду и другие необходимые товары, но этого не повторится", - предупреждает Мубарак, отвергающий заявления о том, что необходимо вести переговоры с "Хамасом" потому, что без "Хамаса" невозможно достичь мира. "Хамас" - это часть Палестинской автономии, а не независимая сущность", - настаивает он, но признает, что "если они (палестинцы) не скоординируют свои действия, мира достигнуть не удастся". Президент Египта считает, что причина этого раскола - "узурпация сектора Газа "Хамасом" в июне прошлого года", - такая позиция красноречиво свидетельствует о его недоверии исламистам.

"Смешивать религию и политику очень опасно", - говорит он. За дверями кабинета ожидает Мохаммед аль-Барадеи - египетский дипломат, возглавляющий МАГАТЭ. Египет хочет построить атомную электростанцию. Помимо экономических мотивов (население страны - 76 млн, а крупных запасов энергоресурсов нет) это решение связано с растущим влиянием Ирана в регионе. В отличие от прошлого, обе страны, похоже, положили конец собственной "холодной войне" (начавшейся после исламской революции). В ходе недавней попытки сближения Тегеран направил в Каир председателя иранского парламента Голама Али Хадад-Аделя и представителя верховного лидера Мухаммеда Натек-Нури.

Но прирожденного соблазнителя Мубарака не так-то легко соблазнить. "Я недавно принял одного из их представителей, но отсюда до восстановления отношений... У нас есть определенные требования". Затем он объясняет, что "это связано с безопасностью". А улица, названная в честь Джаледа Эсламбули (убийцы Садата)? "Да, это одна из причин. Улица и его гигантский портрет на одном из зданий. Кто его туда поместил? Ахмадинежад, в свою бытность мэром Тегерана". Кроме того, вопрос о влиянии Ирана на Ливан и "Хамас". "Я очень осторожен", - признается он, отмечая, что, если иранцы хотят возобновить работу посольств, им придется сделать некий жест.

Мубарак, которому 4 мая исполнится 80 лет, на зависть хорошо сохранился, разве что немного глуховат. Но он сам признается, что 26 лет правления (в октябре будет 27) "уже достаточно". "Пока есть работа, я буду работать. Если я не смогу выполнять свою работу и помогать людям, я скажу "большое спасибо" и уйду".

И тут возникает вопрос: после Мубарака - кто? Практически полная монополия на политическую жизнь, принадлежащая Национальной демократической партии (НДП), и его отказ назначить вице-президента еще в начале десятилетия спровоцировали спекуляции о том, что его преемником может стать его сын Гамаль. "Мы не обсуждаем это в семье, он никогда не поднимал эту тему в разговорах со мной", - заверяет Мубарак. Но когда его просят назвать хоть кого-нибудь из НДП, кто мог бы занять его место, он отвечает: "Не могу никого назвать".

Такая таинственность, а также патерналистская манера, с которой он говорит о египтянах ("это народ, привыкший к сильной партии"), или его утверждение, что права человека - "не причина для беспокойства в Египте", свидетельствуют о его отрыве от общественного мнения в стране и особенно в среде молодого поколения. Следуя той же линии, он возлагает ответственность за плохое перераспределение богатств в последние годы (несмотря на ежегодный экономический рост в 7%) "на высокие мировые цены на продовольствие". Хотя президент Мубарак отказывается говорить о "Братьях-мусульманах" ("чтобы не рекламировать их"), его политика способствует их усилению.