Каждый четвертый житель города Клоппенбурга - иммигрант. Что касается насильственных преступлений и наркотиков, то молодые немцы из России опережают всех, часто отставая в том, что касается интеграции. Большинство из них живут в параллельном обществе. Некогда спокойному католическому региону грозят серьезные конфликты.

Будучи членом ХДС, Ханс-Юрген Гримме привык, что в глубоко католическом городке Клоппенбург его поддерживают, однако таких рукоплесканий бизнесмен, пожалуй, еще не получал. "Целыми днями телефон не умолкал", - говорит он. А все потому, что в местной газете он рассказал, как вечером в пешеходной зоне его, угрожая ножом, ограбили русскоговорящие мужчины. "Не только я, но и многие другие граждане боятся", - говорит Гримме, владелец магазина товаров для дома.

После того как в 90-е годы в западной Нижней Саксонии разместились несколько тысяч русских немцев, в городах Клоппенбург, Фюрстенау, Эмстек, Рамсло аналогичным образом стали думать многие жители. "Мой сын вечером, когда возвращается домой, избегает городского парка", - говорит Гримме. Потому что в городском парке сейчас опасно. А если вечером идешь по Клоппенбургу, тот слышишь только русскую речь и боишься, что агрессивная молодежь будет к тебе приставать, добавляет он.

За последние десять лет в Германию из бывшего СССР приехали 2,3 млн иммигрантов второй волны. В одних федеральных землях их оказалось меньше, в других - больше. В некоторых сельских районах структура населения после этого резко изменилась. В Клоппенбурге с его 32-тысячным населением уже каждый четвертый житель - иммигрант.

Российские немцы живут в своих кварталах в Клоппенбурге, практически общаясь только между собой. Кто хочет, может в свободное время вообще не контактировать с местными жителями и пребывать в изоляции: хозяин магазина "Планета" Вальдемар Даудерих предлагает продукты из России, книги на русском языке, видео и одежду с родины. А в кафе "Москва" можно заказать водку и пельмени, 15 штук стоят четыре евро. Тарелка "ассорти" с маринованными помидорами, огурцами, перцем и квашеной капустой тоже стоит четыре евро. Также к услугам параллельного общества имеются врачи, адвокаты, маклеры.

"Они ничего тебе не делают, но они так смотрят:"

"Чужое пугает", - пытается объяснить социальный работник Норберт Шильмеллер распространенные страхи в большинстве своем консервативного немецкого населения в этом регионе. "Они ничего тебе не делают, но они так смотрят:" - нередко говорят об иммигрантах второй волны.

Шильмеллер - один из тех, кто активно выступает за интеграцию клоппенбургских иммигрантов. "Нас наводнил поток иммигрантов", - рассказывает он о 1994-1995 годах. На первых порах приезжие с востока не доставляли особых проблем: местные жители говорят, что первое поколение переселенцев из России и Казахстана - это стремящиеся к интеграции и работящие люди. Они говорили по-немецки или учили язык, строили изящные домики, подряжались на различные работы или устраивались на многочисленных мясоперерабатывающих предприятиях.

Однако с прибытием иммигрантов второй волны настроение переменилось. Ведь многих молодых людей переезд родителей насильно вырвал из привычного им социального окружения на родине. "Зачастую они не хотят интегрироваться и учить немецкий", - говорит Клаус Ниманн из администрации города Клоппенбург. Осложняет дело то, что языковые курсы больше не оплачиваются первые шесть месяцев государством, как это было раньше.

Полиция уже давно фиксирует высокий процент иммигрантов среди тех, кто совершает преступления, связанные с наркотиками, а также кражи и грабежи. Характерна также высокая агрессивность российских немцев, сообщает представитель полиции Харальд Нинабер. Германским полицейским сложно с ними совладать. "На родине у этих молодых людей совершенно иное отношение к власти, - говорит господин Шильмеллер. - Но здесь полицейские никого не избивают".

"Физическое насилие у нас более принято", - соглашается Яна Первикова. Однако у 17-летней девушки нет проблем с интеграцией. "Многие мои друзья - немцы", - говорит она. У нее уже есть гарантированное место обучения - она будет осваивать парикмахерское дело. Хватило одного собеседования, с гордостью сообщает она. Конечно, знает она и об агрессивных русских. Но, по ее словам, они - исключение. Ее одноклассник, 16-летний Станислав Писаренко рассказывает, что местные любят провоцировать приезжих. "Немцы часто думают, что они чем-то лучше".

"В последние годы жизнь здесь стала тяжелее для всех. И люди ищут виноватых", - соглашается с этим Пол Завадский. Вместе с учителем физкультуры и бывшим социальным работником Владимиром Стерликовым он предлагает в Клоппенбурге уроки бокса, три раза в неделю. Нужно забрать с улицы особо уязвимую российскую молодежь, говорит Завадский. "Свободное время и спорт" - так называется клуб, в котором мужчины из Омска и других бывших советских городов могут выпустить на волю свою агрессию. 43-летний Завадский живет в Германии с 1987 года. Он родом из северного Казахстана, в Германии владеет автомастерской. А его дискотека "Лигас" к тому же является одним из самых излюбленных мест встречи молодых иммигрантов. Он говорит, что молодые его уважают.

У них на родине, в России, "отец - глава семьи", говорит господин Шильмеллер. Но здесь, в Германии, мужчины зачастую чувствуют себя ненужными, и иногда их агрессия выплескивается на жен. "Женщины из стран Восточной Европы многое способны вытерпеть", - говорит госпожа Кирстен Брунс, организатор телефона доверия для женщин из Клоппенбурга. Однако звонки из домов иммигрантов второй волны раздаются у нее все чаще.

"Мы живем на пороховой бочке"

Но как решать проблемы с молодыми иностранцами? "Хватит политических обещаний по поводу интеграции, - говорит Шильмеллер. - Мы должны идти навстречу людям, но для этого нужен персонал, нужны деньги". Нанять социальных работников все же лучше, чем ждать, когда молодые иммигранты окажутся в тюрьме, считает он.

Политик Гримме тоже задумался над тем, как можно обезвредить пороховую бочку, "на которой мы живем". С одной стороны, он планирует создание общества занятости для безработных иммигрантов.

Но также он планирует принять меры против "чувства незащищенности" своих земляков. Когда на него напали, ему никто не помог. Он надеется, что с учреждением "Награды за гражданскую доблесть" ситуация изменится.