Никто даже не знает его имени. Молодой человек лет двадцати с небольшим, может быть моложе, вероятно чеченец, который, скорее всего, за свою короткую жизнь не видел ничего, кроме войны. Именно он сидел за рулем "КамАЗа", который, взорвавшись у дверей военного госпиталя в кавказском городе Моздок, оборвал его жизнь и жизни еще 50 человек. Под брезентом в грузовике был смертельный груз: смесь из алюминиевого порошка, селитры, цемента и сахара с запалом в виде 500 граммов пластиковой взрывчатки.

Ожесточенная война на Кавказе вызвала к жизни феномен террористов-смертников. Только за это лето в результате шести терактов, совершенных камикадзе, погибли более 100 человек. Если учитывать количество жертв, начиная с 6 июня 2000 года, когда десятиклассница Фатима положила начало кровавой бойне, взорвав себя и разрушив тем самым военную комендатуру в Алхан-Юрте, то мы будем иметь более 200 погибших.

Российские спецслужбы якобы имеют доказательства того, что находящийся в розыске полевой командир Шамиль Басаев организовал "отряд вдов", в котором молодых женщин готовят к последнему в их жизни заданию. "Они выбирают богобоязненных девушек, не отличающихся силой воли и интеллектом, которые потеряли родственников, - заявил сотрудник спецслужб в интервью газете "Известия". - В течение двух-трех месяцев их обрабатывают, воспитывая в них слепую ненависть".

Чтобы понять источники ненависти и отчаяния, нужно отправиться в чеченские деревни или в лагеря беженцев в соседней Ингушетии. Сидя среди женщин в смрадной классной комнате лагеря "Сацита", приходится слышать рассказы, тонущие в потоке слез. Каждая из них оплакивает либо сына, либо племянника, которых увели российские военные и о которых с тех пор нет никаких известий. Каждая уже почти четыре года находится здесь, в раскаленной ингушской степи. Их дома на родине сравняла с землей война. Вокруг лишь высохшие холмы, бродячие собаки, выцветшие палатки, посты российских военных, мешки с песком и колючая проволока. "Они доводят нас до того, что даже женщины хватаются за оружие", - в отчаянии говорит одна из женщин.

Корреспондент московской газеты "Известия" Вадим Речкалов встретился с родственниками молодых женщин, которых боевики использовали в качестве "живых бомб".

5 июля. Жаркий день. Десятки тысяч людей устремляются на рок-фестиваль на московском аэродроме "Тушино". Зулихан Элихаджиева, в светлой кофточке и короткой юбке, стоит у кассы. Посреди толпы она приводит в действие детонатор, ее пояс набит тротилом. Но из-за технической неисправности большого взрыва не происходит. Тем не менее сила взрыва достаточно велика, чтобы убить Зулихан. В ста метрах от нее, у ее спутницы технических неполадок нет - она убивает себя и еще 15 гостей фестиваля.

Сулейман Элихаджиев - тяжело больной человек. Он вырастил пять детей, живет в селе Курчалой, что к юго-востоку от Грозного. Он рассказывает, как его 19-летний сын угрожал убить его, своего отца. "Зулихан, мы пошлем женщину, которая тебя заберет. Оставь родителям записку, чтобы они тебя не искали. Ты должна молчать, иначе мы убьем твою семью", - было написано на листке бумаги, которых брат оставил своей сестре.

Родители увидели свою дочь лишь много месяцев спустя по телевидению. Она, изуродованная взрывом, неподвижно лежала за милицейским оцеплением. "Она всегда была веселой, скромной. Когда кто-то на нее смотрел, она сразу же краснела. Училась на третьем курсе медицинского института, - рассказывают родители. - Это брат ее вынудил, она боялась его как огня".

23-летняя Зарема Мужихоева решилась расстаться с жизнью 9 июля. Но охранник останавливает ее, когда она пытается со взрывчаткой войти в кафе в центре Москвы. При попытке обезвредить взрывное устройство погибает сотрудник ФСБ. Сейчас Зарема находится в следственном изоляторе "Лефортово".

Девочка осталась круглой сиротой уже в возрасте восьми лет. Ее мать умерла, когда Зареме был год отроду. Семь лет спустя отца закололи ножом во время одного из праздников. Когда на ее родную деревню Бамут начинают падать российские бомбы, Зарема всего лишь подросток. "Мы вместе с ней пять месяцев сидели в подвале нашего дома, - вспоминают ее бабушка и дедушка, Замхат и Забухан, которым уже за 80. - Зарема так боялась, что даже не могла плакать".

Закончив восемь классов и не найдя работы, в 17 лет она выходит замуж, не спросив разрешения родственников. Спустя год ее муж погиб в автокатастрофе, еще через два месяца она родила девочку Рашан, которую отдала родителям мужа. Весной этого года женщина, с которой Зарема познакомилась в автобусе, завербовала ее в отряд самоубийц. Зарема уехала вместе с ней, и больше ее никто не видел.

У Зулумбека Ганиева было шесть сыновей и четыре дочери. Большая семья, которая мечтала счастливо жить в станице Ассиновская. Две чеченские войны разрушили эту мечту. Сын Хассан погиб в 1996 году под Ведено, Хусейн пал в Грозном в 1999 году, дочь Фатима, работавшая медсестрой, бесследно исчезла.

Дочери Зулумбека, 26-летняя Айшат и Хадишат, которой едва исполнилось 16, погибли при захвате московского театра на Дубровке. Их, сидящих в зале с взрывчаткой в поясах, сначала усыпили газом, а затем казнили выстрелом в голову.

Айшат и Хадишат тоже не знали в своей жизни ничего, кроме войны. По словам жены Зулумбека Любы, в 2001 году во время одной из пресловутых зачисток российские солдаты увели обеих девушек в неизвестном направлении. "Их не было четыре дня. Мы можем только гадать, что там с ними делали", - говорит женщина.

В сентябре пришла женщина-вербовщица. Айшат и Хадишат уезжали на десять дней. Скорее всего, они проходили подготовку в одном из лагерей террористов.

Лишь 26 октября, когда драма с заложниками закончилась, Зулумбек узнал, что его дочери были среди террористов.

Три недели спустя после "Норд-Оста" кто-то взорвал дом Зулумбека. Зулумбек предполагает, что это были российские спецслужбы. По чистой случайности никто не пострадал.