У россиян есть верховный суд, работающий чрезвычайно эффективно, утверждает в своей статье в The New York Times Алан Райли, профессор правоведения в City Law School (Лондон). "Этот суд абсолютно независим от российского государства, его постановления оказывают значительное влияние на судебную систему, а также, что главное, государство (рано или поздно) выполняет его решения", - говорится в статье. Беда лишь в том, что этот суд находится в Страсбурге. Речь идет о Европейском суде по правам человека, поясняет автор.

"У российского бизнеса тоже есть высокоэффективный суд по коммерческим делам - Высокий суд Англии в Лондоне. Коммерческий отдел суда завален российскими делами, примерно половина порождена спорами, которые касаются бывших республик СССР", - пишет автор, поясняя, что это частично объясняется гибкостью английского общего права.

Президенту Медведеву следует задуматься над тем, что российские государство и бизнес все чаще руководствуются международными договорами и коммерческими реалиями, отмечает автор. "Положения о международном арбитраже, коммерческие контракты и двусторонние соглашения об инвестициях все более ограничивают возможности российских олигархов и государства игнорировать верховенство закона", - говорится в статье.

По распространенному мнению, российские судьи "действуют по прямым указаниям правительства, в политических целях отбрасывают нормы закона", пишет автор, называя классическим примером дело ЮКОСа. Но у многих частных и государственных российских компаний есть крупные активы за пределами России, и это позволяет добиваться выполнения контрактов без участия российской судебной системы. "Даже если обе стороны - российские, они могут договориться, что их контракт будет регулироваться английским правом и подлежать юрисдикции английских судов", - пишет автор. Главное, чтобы имелось имущество за пределами России.

Есть и другой способ, популярный благодаря тому, что разбирательство не является публичным. Это обращение в арбитражный суд за пределами России. Тяжба происходит за закрытыми дверями.

Что до ЕСПЧ в Страсбурге, то на декабрь 2010 года туда было подано более 40 тыс. жалоб российских граждан и фирм, или почти 29% от всех жалоб (на втором месте - Турция, почти 11%). Решения ЕСПЧ имеют в РФ юридическую силу, "его прецедентное право полагается интегрировать в российский правопорядок", говорится в статье. Это большая досада для российского политического истеблишмента, считает автор.

Адвокаты, выступающие в российских коммерческих судах, все чаще строят свои аргументы так, чтобы они были весомы в Страсбурге. И все же в России нажим на локальном уровне, требующий не обращаться в суды, а также длительные задержки с выполнением решений сохраняются, как и проблемы коррупции и политического давления.

По словам президента Медведева, верховенство закона жизненно важно для модернизации России. "Хочет ли он по-прежнему полагаться на Страсбургский и Лондонский суды? Или ему хочется, чтобы российские юристы и верховенство закона вернулись на родину?" - вопрошает автор в заключение.