В США выдающиеся журналисты, проводящие расследования, получают Пулитцеровские премии. В России их убивают. Когда просматриваешь полки с последними книгами о современной России, становится жутко, когда понимаешь, что авторы двух самых интересных книг - Анна Политковская и Пол Хлебников - впоследствии были убиты.

Сегодня у всех на устах другое убийство - отравление в Лондоне Александра Литвиненко, бывшего российского агента. Также в больнице и Егор Гайдар - возможно, очередная жертва отравления.

В Москву направляются британские полицейские, хотят добраться до сути дела Литвиненко. Однако по поводу имеющихся у них шансов никто не может испытывать полного оптимизма. Нераскрытое отравление - это старая русская традиция. Историки до сих пор спорят о роли яда в смерти Ивана Грозного в 1584 году, а также в смерти Распутина в 1916-м и Максима Горького в 1936-м.

Слишком долгое соприкосновение с российскими теориями заговора может быть небезопасно для умственного здоровья. Однако кто бы ни стоял за последней чередой убийств, Россия Владимира Путина выглядит все более зловещим местом. Как недавно заметил Жозе Мануэль Баррозу, президент Европейской комиссии, "у нас есть с Россией проблема. По сути, даже несколько проблем. Было убито слишком много людей, и мы не знаем, кто их убил".

Некоторые западные комментаторы используют намного менее дипломатичный язык. Недавно в авторских статьях в газетах The Wall Street Journal и The Times было заявлено, что Россия - это "враг" и что идет "новая холодная война".

Однако в официальных кругах на Западе немногие горят желанием возобновлять конфронтацию с Россией. Германия и Франция давно дали понять, что хотят дружить с Путиным. Французский президент Жак Ширак недавно пригласил Путина на свой день рождения (да тот не смог приехать). Герхард Шредер, бывший канцлер Германии, с радостью вступил в правление подразделения "Газпрома", российского энергетического гиганта, тесно связанного с Кремлем.

Что касается Вашингтона и Лондона, то они и без нового столкновения с Россией страшно увязли в проблемах Ближнего Востока. И дело не только в том, что война в Ираке отнимает время и ресурсы. Ирак также притупил американо-британское рвение к содействию демократии и соблюдению прав человека. Вновь в моду входит "реализм" во внешней политике.

Реалистичный подход к России начинается с упора на все области, в которых европейцы и американцы нуждаются в российском сотрудничестве: поставка энергии, контроль над ядерным распространением, война с террором и сдерживание Ирана - вот лишь несколько примеров. Классический реалист порекомендовал бы уступить россиянам их собственную "сферу влияния" в обмен на сотрудничество в областях взаимной важности. Реалисты не стали бы потворствовать убийствам в пределах российских границ - и вздыхали бы, глядя на ограничения на работу СМИ и неправительственных организаций. Однако они настаивали бы на том, что аргументы в отношении будущего Грузии или российских НПО не должны отравлять жизненно важные рабочие отношения.

Иракское фиаско также содействовало выработке должной скромности в оценке способности западных стран экспортировать демократию. Согласно новым традициям, изменения, прежде всего, должны исходить из недр общества, а демократия должна основываться на гражданских институтах и поддерживаться независимым средним классом.

С этой точки зрения картина путинской России не так уж и плоха. Конечно, то, что независимость СМИ и крупного бизнеса неуклонно уничтожалась в пользу восстановления государственной власти, приводит в уныние. Однако есть и реальные свидетельства возникновения нового среднего класса. При поддержке цен на сырье российская экономка растет почти на 7% в год. Это благосостояние привело не только к распространению Ferrari и казино в центре Москвы. Ikea, символ розничной торговли для среднего класса и улучшений, занимает все более видное место на окраинах крупнейших городов России. Российских туристов можно видеть от Египта до Кипра и Коста-дель-Соль.

И неважно, последует развитие среднего класса в России по модели политологов, согласно которой его усиление приведет к требованиям политической либерализации, или не последует. После краха российских стандартов жизни в 1990-х рост достатка - это хорошая новость сама по себе и играет не последнюю роль в очевидной популярности президента Путина.

Эти "реалистичные" пункты в отношении России важны и обоснованны. Однако у этой реалистичной точки зрения есть свои рамки. В глобализованном мире идея о том, что проблемы России можно безопасно запечатать в пределах самой России и ее "сферы влияния", слишком оптимистична. Если Россия по-прежнему пытается удавить грузинскую независимость, это кое-что говорит нам о том, с какого рода страной мы имеем дело по всем остальным вопросам. А Литвиненко, в конце концов, был британским гражданином, убитым в Лондоне.

Миллиарды, которые принес бум цен на ресурсы, также означает, что российские деньги, связанные с российским государством, становятся все более влиятельной и потенциально коррумпирующей силой в Западной Европе. И в Великобритании, и во Франции, и в Германии есть правящие политические партии, которым хронически не хватает средств и которые в прошлом уже проявляли склонность к темным финансовым сделкам. Вид канцлера Шредера, подписывающего договор о строительстве противоречивого газопровода из России в Германию, а через несколько недель покидающего пост канцлера, чтобы начать работать в наблюдательном совете газопровода, не слишком-то приятен. Кто знает, какое предложение о работе может получить господин Ширак, когда покинет пост в следующем году.

Помня об отношениях "Газпрома" с Кремлем - и об очевидных вопросах по поводу политического направления России - для европейцев было бы разумно дать определение традиционной либеральной позиции, согласно которой иностранные инвестиции приветствуются, если они должным образом регламентированы. Однако ширящееся присутствие "Газпрома" в Западной Европе имеет политический аспект, который нельзя игнорировать.

Путин распространяет на своих западных коллег странное очарование. Джордж Буш произнес знаменитую фразу о том, что он заглянул в душу своему российскому коллеге, и то, что он увидел, ему понравилось. Среди других, кто попал под очарование российского президента, - господа Ширак, Шредер и Сильвио Берлускони из Италии.

Оправданий для страстной одержимости Путиным больше нет. Однако обычно считается немудрым переходить одномоментно от любви к ненависти. Путин, может быть, и не родственная душа. Однако он и не враг Запада.