Во время саммита в Варшаве 8-9 июля НАТО снова вспомнит о том, что является военным ядерным альянсом. Брюно Тертре, ведущий научный сотрудник Фонда стратегической разведки, в своем интервью газете Le Monde разъясняет, какое место занимает вопрос о ядерном потенциале в стратегических отношениях с Россией.

"Всякий раз, когда Россия высказывается о НАТО, в воздухе словно парит призрак ядерного вооружения. В эпоху холодной войны вопрос о ядерном потенциале был центральным в отношениях между НАТО и Организацией Варшавского договора. Однако Москва в глобальном плане была достаточно осторожной при ведении стратегических переговоров и начиная с 1960-х воздерживалась от манипуляций ядерными вопросами, как это сделал в настоящее время Владимир Путин", - считает Брюно Тертре.

"Двадцать восемь стран-членов альянса не могут договориться и сказать: "Попробуем посмотреть, что конкретно произойдет при развитии сценария ядерного кризиса в Европе". Что же касается Москвы, нет таких проблем с достижением консенсуса, чтобы ясно обозначить в качестве врага в своих сценариях Польшу, другие страны НАТО или все НАТО в целом", - продолжает он.

По мнению Брюно Тертре, "ни одно из российских политических заявлений по ядерному вопросу не является по-настоящему подстрекательским. Россия не Южная Корея, угрожающая превратить Сеул в "море огня". Когда Путин говорит, что надеется, что "никогда и не потребуется" прибегнуть к ядерному оружию в борьбе против ИГИЛ (запрещенная в РФ организация. - Прим. ред.), это не внушает доверия, но это избитая истина. Когда он говорит, что мог бы привести российские ядерные силы в состояние боевой готовности во время кризиса в Крыму, он также добавляет, что он этого не сделал".

"Парадокс состоит в том, что начиная с 2010-2012 годов мы видим, как Москва все больше продвигает ядерный вопрос в политическом плане, хотя страна, скорее всего, меньше нуждается в нем в плане строго военном, на основании модернизации своего стандартного вооружения.

Путин постоянно использует свой ядерный козырь. Настоящая проблема в том, чтобы узнать, как он воспользуется им во время войны. В любом крупном кризисе с Россией заложен большой ядерный потенциал", - рассуждает эксперт.

"Ядерный вопрос связан с угрозой гибридной войны. Мне кажется более важным поразмыслить над тем, что сценарии эскалации напряженности с Россией должны сильно отличаться от тех, которые применялись в годы холодной войны, в них должны сочетаться ядерная угроза, крупные информационные атаки и военное вторжение без предъявления требований со стороны Москвы", - полагает Тертре.

И продолжает: "Размышления внутри Альянса сосредоточены вокруг мысли о том, что надо нейтрализовать российскую ядерную угрозу, размахивая нашей собственной ядерной угрозой. Однако у нас нет выбора. Ядерные каникулы закончены! Добавлю в стиле Троцкого: даже если вы не интересуетесь ядерным оружием, оно заинтересуется вами...".

Статья 5 Договора о коллективной безопасности стран Североатлантического альянса гласит, что нападение на одну из стран НАТО должно считаться нападением на все страны НАТО.

"В статье не отрегулирован вопрос о гибридной атаке, без предъявления требования, с военной составляющей, но неофициальной, как это было в Крыму и в Донбассе. На мой взгляд, это коренной вопрос. Любой крупный кризис с Россией может начаться из-за инцидентов такого рода", - указывает Тертре.

"Мне хотелось, - говорит эксперт, - чтобы альянс мог заявить, что определенный вид неядерной агрессии, относящийся к категории так называемой гибридной войны, может приравниваться к вооруженному нападению. Владимир Путин соблюдает статью 5, об этом свидетельствуют все его действия начиная с 2000 года. Если бы Грузия и Украина входили в состав НАТО, он бы, вероятно, не вторгся в эти страны".

"На саммите в Варшаве союзники собираются рассматривать главные вопросы. Необходимо помешать Путину играть со статьей 5. Вся его стратегия направлена на ослабление альянса.

По ядерному вопросу необходимо выработать общую декларацию, действенную, но двусмысленную, чтобы достигнуть консенсуса и защититься от свободы действий политиков, употребляющих выражения "сокрушительный" или "опустошительный" отпор, в случае применения ядерного оружия Москвой. Нужно, чтобы манера говорить в Варшаве была одинаково приемлемой для двадцати восьми участников и убедительной для Путина", - утверждает Брюно Тертре.