Прибыв в Киев в изнурительно жаркий день на прошлой неделе, я пошел прогуляться по центру города. Неожиданно для себя мне довелось там обменяться любезностями с тремя крупными коммандос, вооруженными пистолетами и дубинками. Они сидели в полноприводном автомобиле и ели мороженое. Как и все остальные на Майдане, они наслаждались прохладными брызгами из фонтанов. "Сегодня слишком хороший день, чтобы говорить о политике, - сказал один из них. - Давайте поговорим о женщинах".

Я попал в город в день национального праздника, когда излюбленным видом деятельности существенного процента горожан, судя по всему, является бесцельное хождение по главной торговой улице Киева Крещатику. Лоточники на тротуарах продавали обычные (для Украины) сувениры: желто-голубые национальные флаги, старые советские красные знамена и футболки с портретами двух злейших политических соперников - Юлии Тимошенко, оппозиционной популистки, известной своей яростной риторикой и тугой косой, и Виктора Януковича, премьер-министра. По крайней мере тут между ними не было никакой разницы - обе футболки продаются за 30 гривен (около 6 долларов).

Единственное, чего на улицах не было, это признаков затяжного политического кризиса - борьбы между президентом и парламентом, которая, собственно, и привела меня в Киев.

В нескольких метрах от Майдана в Верховной Раде второй месяц царит суматоха; президент Виктор Ющенко, который попытался в апреле распустить парламент, оказался низведен до издания указов, которым не подчиняется его собственное правительство. Даже поедающие мороженое стражи порядка всего несколько дней назад были на грани жестокого столкновения с президентской гвардией, после того как президент уволил генерального прокурора.

К концу 2004 года Майдан Незалежности представлял собой арену "оранжевой революции", в результате которой, одержав верх над Януковичем, к власти пришел Ющенко. Если сейчас настроения общественности по поводу очередного столкновения этих двух персон гораздо менее бурные, тому может быть два объяснения: во-первых, Украине, по крайней мере временно, наскучил весь этот политический цирк; а во-вторых, она может позволить себе такое безразличие, потому что экономика стремительно рвется вперед.

Полки магазинов ломятся от продуктов, на каждом углу открываются новые рестораны - а если вы не любите ходить по магазинам и есть, то для вас повсюду множество тенистых парков, где легко укрыться и от жары, и от политики. Те разговоры, в которых я участвовал, позволяют с уверенностью предположить, что теперь мало кто из украинцев вообще пытается понять, что происходит у них в стране. Если даже они не могут понять, то мне и вовсе не приходится на это рассчитывать.

Одна очевидная вещь, которую я могу сделать, учитывая, что я только что из Москвы, это провести параллели с Россией. Я могу, например, вернуться мысленно к тому солнечному дню в октябре 1993, когда после длительного противостояния между президентом Борисом Ельциным и его парламентом Ельцин приказал танкам открыть огонь холостыми зарядами по зданию парламента.

Однако различия между противостоянием в России и на Украине более разительны, чем сходство. Во-первых, на Украине никто, судя по всему, не настроен на насилие. Когда лояльные Ющенко войска недавно подошли к Киеву, их остановила дорожная полиция, лояльная Януковичу. Они вышли из своих автобусов и пошли пешком и без оружия.

Во-вторых, конфликт в России отражал идеологические разногласия. Стойкие националисты и коммунисты, готовые повесить представителей команды Ельцина на ближайшем дереве, выступили против избранного прозападного президента, враждебно настроенного к советскому наследию.

Конфликт на Украине не такой яркий - не в последнюю очередь потому, что он лишен героев. Это не борьба между капиталистами и коммунистами. Это даже не борьба между русскоговорящим Востоком и понимающим польский язык Западом. Называть Януковича "пророссийским" политиком, а Ющенко - "прозападным" некорректно: оба они стремятся к более тесным связям с Европой, и ни один из них не хочет возвращения Украины в лоно России.

Ситуация на Украине больше напоминает обычную (хоть и непростую) борьбу за то, кто будет править страной и как. Когда в 1991 году Советский Союза распался, Украина практически не обладала опытом самоуправления. Создание государства никогда не было легким, и Украина сделала этот процесс еще более сложным. Она разработала политический стиль, лишенный устойчивых правил.

Так что можно сказать, что этот кризис практически необходим, лишь бы он разыгрывался в пределах политического класса и привел к согласию по поводу некоторых правил, предотвращающих подобное в будущем.

Также по теме:

"Тихий человек из Киева", The Economist