В России неприятно попахивает Веймарской республикой. Только и разговоров о том, что страна нуждается в том, чтобы вновь самоутвердиться и показать миру, что она остается великой державой. На улицах скинхеды и расисты избивают иностранцев и атакуют смуглых кавказцев. На геев нападают, либералов освистывают, акции протеста оппозиции разгоняют силой. В стране нарастает нетерпимость ко всему, кроме линии правительства, а за границей Путин затевает ссоры с соседями и грозит своим бывшим западным союзникам.

Ведет ли Путин Россию к фашизму? Такое обвинение бросают ему сегодня критики на Западе. Не пора ли, говорят они, перестать притворяться партнерами, дать отпор России, запугивающей соседей, осудить попирание основных свобод и выгнать Россию из "восьмерки"? Те, кто помнит политику умиротворения, кричат о том, что бездействие Запада опасно.

Исторические параллели, несмотря на то что они напрашиваются сами собой, обманчивы. Перед нами не Германия 1920 или даже 1932 года. Да, Россия страдает комплексом национального унижения, совсем как Германия после 1918 года. Но это продолжается уже 16 лет. Ностальгия по Советскому Союзу - это не ностальгия по неудачной экономической модели, а тоска по временам, когда Россия была сильной, когда она возглавляла империю, была, как считалось, на равных с Америкой, являлась сверхдержавой, которой боялись за границей. Многие все еще оплакивают распад Советского Союза. Многие не могут примириться с тем, что Украина или Грузия вправе быть по-настоящему независимыми.

Правда, до последнего времени у россиян было мало возможностей излить накопившуюся обиду. Но сегодня, когда в страну рекой текут деньги, главы западных энергокомпаний приезжают обхаживать российских партнеров и национальные доходы снова растут, Кремль может дать выход этому настроению. Как смеет обнищавшая Грузия дергать за нос великую Россию, приглашать американских советников и говорить, что вступит в НАТО? Почему Эстония, укрывшись за надежной стеной Евросоюза, может безбоязненно оскорблять память о павших на войне россиянах? Почему Польша может проявлять неприязнь, уходящую корнями в историю, и не расплачиваться за это в сферах торговли и экспорта?

Сегодня наблюдаются элементы того, что Сталин когда-то назвал "головокружением от успехов", - в данном случае речь идет о самонадеянности богатства после долгих лет унылой нищеты и лишений. Безусловно, любой визит в Москву подтверждает это впечатление: самонадеянность налицо. Богатство беспардонно выставляется напоказ, архитектура и произведения искусства отличаются вульгарной эффектностью, как и их заказчики - "новые русские", к слабым относятся черство, а честных презирают.

Но россияне знают, что этот успех хрупок. И поведение нации это отражает: она бросается из одной крайности в другую: от желания, чтобы к ней относились на равных, как к ответственному западному партнеру, к негодованию на то, что кажется неблагодарностью и несправедливым обращением со стороны Запада и в особенности Америки.

В какой мере Путин является силой, сдерживающей этот водоворот разочарования и эмоций? Безусловно, он наделен тонким чутьем к настроениям нации: будь то возврат старого советского государственного гимна или казарменная брань в адрес чеченских сепаратистов, он являет собой красноречивое, энергичное олицетворение мнения среднего россиянина. Неудивительно, что его рейтингу популярности может позавидовать любой западный лидер или определенные политические силы стремятся отговорить его от решения не выставлять свою кандидатуру на выборах вновь, дабы не попирать конституцию.

Однако русский национализм - древняя и могущественная сила, и Путин не проявляет особого желания ему противодействовать. Он открыто заигрывает с правыми. В некоторых сферах - например, в его горячей приверженности Русской Православной Церкви - это приносит пользу, восстанавливая связь России с изломанными было традициями ее прошлого.

В других отношениях - едва ли не официальное спонсирование "Наших", банд молодых националистов, которые по указке травят врагов государства (в том числе британского посла) - параллели имеют более зловещий оттенок.

Однако, Путин не расист. Он не подстрекает нынешние настроения. Параллели с фашизмом не следует преувеличивать. В России всегда были свои скинхеды, а Путин неоднократно осуждал избиения иностранных студентов или азербайджанских рыночных торговцев (хотя нападения не прекращаются). Он в хороших отношениях с российскими евреями. Он не допустил, чтобы его разновидность национализма обрела более неприглядную платформу, характерную, например, для межэтнических конфликтов на Балканах.

Партнеры России по "восьмерке" будут гадать, как долго продлится эта новая воинственность. Отчасти, как они наверняка знают, это блеф: разговоры о перенацеливании российских ракет призваны припугнуть западную общественность и оказать давление на Вашингтон, чтобы он отказался от размещения противоракетного щита на территории бывших стран Варшавского договора. Ракеты в любой момент можно быстро перенацелить обратно: заявление Бориса Ельцина о том, что Россия больше не держит Запад на прицеле, было радостно встречено западными избирателями, но не впечатлило экспертов по ограничению вооружений, ведь специалисты знают, что главное - это само существование ракет, а не координаты.

Точно так же российские эксперты по вооружениям знают, что американский щит ни в коей мере не направлен против России. Но общественное мнение, подготовленное многовековыми страхами перед вражеской осадой, иное. Оно не смирится с символом американской мощи прямо на пороге России (а этот порог, на взгляд россиян, протяженностью в сотни миль). Не смирится с ним и Путин. Он вновь отражает настроение нации.

Накануне парламентских выборов, а затем президентских выборов 2008 года многие политики присоединятся к лагерю националистов. Доктор Бобоу Лоу, старший аналитик Chatham House по российской политике, предлагает два сценария: оптимистичный и пессимистичный. Согласно первому, через год, когда новый лидер сосредоточится на практическом управлении страной, эта волна спадет. Но есть и пессимистичный вариант: Россия станет еще более колючей, в то время как дружелюбно настроенные к ней лидеры Евросоюза уступают место другим: Берлускони ушел, Шредера заменила Меркель, относящаяся к России более скептично, Саркози (личный друг грузинского президента Саакашвили) окажется, возможно, менее благожелательным, чем Ширак, а у Брауна никогда не было того идиллического "медового месяца", который имел место в отношениях Блэра и Путина.

Если же цены на нефть упадут и Россия внезапно обеднеет, призрак Веймарской республики снова, возможно, будет маячить. Давайте надеяться, что деньги умерят гнев и Россия обуздает своих националистов и их комплексы.