Оппозиция вышла на демонстрацию. Такого российская "суверенная демократия" не предусматривает

В демократической стране - даже если демократия там такая же безупречная, как в России, - свобода не безгранична. Как известно, она заканчивается там, где сталкивается с другой свободой, и тогда приходится тщательно взвешивать, какая из этих свобод имеет преимущество. В демократической стране - и это одно из основных достижений демократии по сравнению со всеми другими известными формами правления - существуют мирные средства для решения конфликтов или достижения хотя бы относительного баланса между интересами различных групп.

Власти Санкт-Петербурга, северной столицы России, как еще называют этот город, в прошедшие выходные должны были сделать выбор между свободой слова и демонстраций, с одной стороны, и правом автомобилистов без помех ездить по Невскому проспекту - с другой. Чиновники без всяких сомнений и колебаний недвусмысленно, причем сразу два раза, отдали предпочтение свободному проезду. Демонстрацию оппозиции сначала запретил суд, а следом милиция отдубасила тех, кто все же решился выйти на улицу.

Демонстранты стали не только значительной помехой движению, но и помехой демократии в том смысле, как ее понимает президент Владимир Путин. А милиция продемонстрировала, как легко в России справляются с обеими проблемами. Кто не хочет подчиняться, тому достаются синяки и шишки. "Суверенная демократия" - это громкий лозунг, под которым Россия движется к следующим выборам, парламентским и президентским. Они плотно следуют друг за другом: в декабре 2007 и в марте 2008 года.

После них Путин, во всяком случае, по нынешней конституции, президентом больше не будет. Но он пытается взять в свои руки процесс передачи власти через наследование престола, чтобы сохранить командные позиции и избежать потрясений для созданной им системы политической власти. Уличные демонстрации под руководством отправленного Путиным в отставку премьер-министра и политизированного шахматного гения, подобные только что состоявшимся в Петербурге, в этот сценарий не вписываются. Угроза потери контроля заставляет правящую элиту с досадой вспоминать об украинских событиях.

Чтобы избежать такого развития событий, Кремль выстроил некое подобие многопартийной системы. Однако эти партии не олицетворяют настоящую политическую альтернативу, это аналог партий ГДР, объединенных в свое время в Национальный фронт. Именно такая модель должна была вдохновить Путина, когда-то работавшего в Дрездене, едко подмечает депутат Рыжков, один из последних настоящих оппозиционеров в российском парламенте. Новый избирательный закон позаботился о том, чтобы через несколько месяцев и этот инакомыслящий остался за стенами Государственной думы. Граждане не смогут больше проголосовать за него, независимого кандидата, как это было во время последних выборов, ведь отныне выборы будут проводиться только по партийным спискам. А его либеральная партия с достаточной долей вероятности споткнется о 7-процентный барьер.

Тем не менее, Кремль все еще экспериментирует. Например, с двумя кандидатами на пост президента. За технократов, представителей государственной бюрократии, которые при Путине заняли ключевые должности и получили доступ к большим деньгам, выступает экономический либерал Дмитрий Медведев. За порядок, безопасность, патриотизм и военно-промышленный комплекс - бывший министр обороны Сергей Иванов. Для конкурирующих группировок в Кремле речь идет о настоящем, серьезном выборе.

А для российского народа? Кремль предпочел бы иметь ситуацию, какую поэт Александр Пушкин рисует в конце своей драмы "Борис Годунов": "Народ безмолвствует". Или, по крайней мере, благодарность от граждан, которым надоедливые демонстранты не мешают лихо разъезжать по Невскому проспекту.