Элен Клемен-Питьо, руководитель конференций по экономическим проблемам в университете Cergy-Pontoise, рассуждает о прошлом, настоящем и будущем российских реформ, а также о роли Запада в процессе реформирования российской экономики.

Время мечтать. На первом этапе переходного периода Восток и Запад мечтали перестроить Россию на западный манер и тем самым уничтожить угрозу войны. Эта концепция, появившаяся после завершения периода холодной войны, предполагала оказание помощи России на переходном этапе с целью приведения в действие механизмов рыночной экономики. Авторитетные западные экономисты должны были управлять этим процессом, чтобы гарантировать его эффективность и быстроту. В этих условиях между Россией и Соединенными Штатами установились привилегированные отношения, выразившиеся в объединении усилий группы американских экономистов из Гарвардского института и молодых российских реформаторов "клана Чубайса". Репутация института в сочетании с молодостью российских реформаторов гарантировала надежность и независимость по отношению к старому миру. Контакты этой группы с главами правительств позволили ей занять прочное положение привилегированных распорядителей западной помощи.

Во времена, когда еще продолжала существовать устаревшая бюрократическая система управления, самостоятельность группы в принятии решений, обеспечивающая гибкость и эффективность ее работы, создавала иллюзию того, что она полностью использует шанс, предоставленный временем. Группе удалось оторваться от официально избранных структур, российской Думы и американского Конгресса. Парадоксально, но в то время отсутствие прозрачности могло быть оправдано необходимостью разрыва связей с прошлым. Неоспоримая важность миссии превалировала, а отсутствие ясности в механизмах осуществления реформ и перевода денежных средств (через "Бэнк оф Нью-Йорк" и другие институты) мало кого заботило.

Идеализация переходного периода играла символическую роль и на финансовых рынках. Успех переходного этапа был гарантирован, поскольку находился в руках "команды мечты", как ее окрестил бывший в то время советником американского президента по экономическим вопросам Лоуренс Саммерс. Благодаря программе либерализации, приватизации и экономической стабилизации, рыночная экономика должна была обеспечить рост благосостояния населения и способствовать удовлетворению спроса. Представляя мировую элиту, альянс международных академических, политических и финансовых кругов, команда переходного периода сыграла важную роль. Группа "молодых реформаторов" диктовала политику и распоряжалась финансовыми потоками от лица российского государства. Отождествление было настолько полным, что МВФ был вынужден участвовать в этой авантюре. Но 17 августа, когда произошел "крах" рубля, мечта обернулась настоящим кошмаром.

Тогда финансисты очнулись и начали переговоры по долгам. Российская экономика должна была восстанавливаться в условиях минимальной помощи и полного отсутствия соответствующей финансовой и банковской системы. Как ни удивительно, но в 1999 году объем промышленного производства увеличился на 8% в связи с сокращением импорта. Подобная адаптация к новым условиям свидетельствует о динамической эффективности, которую очень часто почти невозможно определить при помощи существующих критериев экономической эффективности. Гиперинфляция, которую предсказывали некоторые западные экономисты, так и не состоялась, и чудодейственное средство под названием "currency-board" применить так и не удалось.

Российское население к тому времени осознало, что его будущее не может основываться на помощи извне и на стремлении подражать западному опыту. Это осознание прозвучало похоронным звоном по материальным лишениям и способствовало усилению религиозной, политической и военной ангажированности.

Признаки экономического роста в России предвещают формирование прагматического подхода к переходному периоду, лишенного каких либо идеологических окрасок. Российский народ пережил не одну идеологию, экспериментов с него хватит.

Для заложения основ реальной экономики в настоящее время требуются прагматические решения, которые помогут созданию условий для инвестиций и обновления. Экономическая деятельность лишь выиграет от усовершенствования финансовых механизмов, обеспечивающих деятельность различных предприятий и хозяйств. В частности, пересмотр задолженности предприятий, а также создание кредитной системы позволят решить многие проблемы. Это два самых реальных пути к началу реального, а не виртуального функционирования финансовых структур.

Наметились реальные изменения и в плане прямых инвестиций. Предприятие "Данон", построенное в России, может служить достойным примером для компаний и фирм, предпринимающих усилия по мобилизации сельскохозяйственных и людских ресурсов.

Рядом с Европой. В связи с отсутствием необходимой политической воли, Европа не сумела сыграть роль посредника на переходный период, несмотря на географическую и культурную близость к России. Это упущение имело социально-экономические, политические и военные последствия.

Остается лишь сожалеть о том, что недавние инициативы британских и американских властей, направленные на налаживание экономического и торгового диалога с Россией, вновь завершились тем, что Европа осталась не у дел: ей опять досталась роль критика. Настало время, когда дипломаты заявляют о "доброй воле" своих стран, даже не пытаясь учесть уроки прошлого. Парадоксальность ситуации заключается в том, что она препятствует реальной реструктуризации российской экономики: официально Россия является должником Запада, но фактически она - крупный кредитор. Решением может стать оказание европейскими странами помощи в борьбе с мафией и поддержке политики регулирования обменов. Для достижения этой цели необходимо сотрудничество судебных и финансовых институтов с российскими и европейскими банками. Обеспечение прозрачности откроет дорогу к переходному периоду, более освещенному, поскольку он меньше похож на фантазии.