Роберт Амстердам, адвокат арестованного олигарха Ходорковского, критикует австрийские банки: "Для западных банкиров это почти идеология - действовать так, будто о коррупции им ничего не известно". Интервью

- Герберт Степич, глава Raiffeisen International, вот уже два десятка лет работающий в Восточной Европе, в январском интервью нашему изданию сказал следующее: "Нас как банк такой феномен, как коррупция, никоим образом не касается". Он прав?

- Я полагаю, что это может сказать каждый, кто работает на Raiffeisen.

- Почему?

- Потому что многие из тех, кто занимается бизнесом в этих странах, переводит свою прибыль в Австрию. И, как вам известно, существует такая вещь, как отмывание грязных денег. Поэтому нужно быть крайне осторожным в отношении того, о чем ты предупрежден. Отсюда для западных банкиров стало почти что идеологией действовать так, будто о коррупции им ничего не известно. Господину Степичу следовало бы прочитать последний доклад Transparency International. Если он очнется от своего сна, то может обратиться в Международный банк реконструкции и развития или прочитать один из многочисленных отчетов по России, которые свидетельствуют, что за последние годы размах коррупции в России вырос в десятки раз. Сейчас Россия находится на одном уровне с Черной Африкой. Я хотел бы сказать господину Степичу: "Wake up and smell the coffee". Пришло время честно поговорить о том, что случилось. Речь не о том, связан ли он сам с коррупцией или нет. А о том, что такие страны, как Россия и Болгария, потонули в коррупции. Положение настолько скверно, что избранный российский президент Медведев придал борьбе с коррупции наивысший приоритет.

- Когда австрийские банки отвергают подобную критику, часто можно услышать аргумент, что все дело в зависти американских банков, потому что те "проспали" открытие Восточной Европы. Мол, даже в критических докладах Международного валютного фонда говорится, что МВФ управляется Соединенными Штатами и их банками.

- Я соглашусь, что к американской критике следует подходить очень осторожно. В ней часто проглядывает нечто вроде правового империализма. Австрия хорошо знает эти рынки, которыми я восхищаюсь, и с точки зрения предпринимательства ведет себя там очень искусно. Однако я критикую Австрию из соображений, имеющих для России первостепенное значение. Коррупция, в отношении которой австрийские банки почему-то слепы, душит надежды России. Австрийские банкиры должны взять на себя ответственность за возмутительное поведение России в области энергетической политики. И за получаемые оттуда миллиарды, которые отмываются через Вену. Вена - это коллектор сточных вод, стекающих из той прачечной, где отмываются грязные российские деньги. Мы не можем бороться за демократию в России, не остановив поток грязных денег, идущих в Австрию. И нам нужно пристально взглянуть на такую компанию, как Rosukrenergo - фирму, при помощи которой Россия дурачит Украину и которая открыто ведет себя противозаконно. Она даже не скрывает этого.

- Циничный ответ на ваш призыв звучит: "Если этого не будем делать мы, это сделают китайцы".

- Тогда пусть это делают китайцы. Может быть, вы не знаете, но коррупция вредит обеим сторонам - подкупающей тоже. Достаточно посмотреть на сомнительные действия Deutsche Bank в Туркмении.

- О Туркмении. Вам не кажется, что в надежде заполучить Туркмению - которая представляет собой что угодно, но только не демократическую страну - в качестве альтернативного поставщика газа, европейские политики просто потеряли голову?

- Я не думаю, что любая страна, прежде чем продавать свои энергоносители, должна пройти проверку на демократию. Ведь мы же десятилетиями покупаем нефть у Саудовской Аравии. Однако в любом случае мы должны констатировать факт: Европа не имеет права на явную зависимость от одного источника энергоносителей. Россия же достаточно близка к тому, чтобы обрести слишком большое влияние и вбить клин между европейскими государствами. Пока мы здесь разговариваем, "Газпром" захватывает итальянский газовый рынок.

- Что должны делать европейские политики?

- Они должны понять, что в отношении России они могут монополизировать спрос. Если господин Путин захочет основать газовую ОПЕК, Европа должна противопоставить ему монополию спроса и покупать газ совместно. Почему европейцы позволяют России заключать двусторонние договоры, подкупать части элиты, использовать ЕС против отдельных государств? Если господин Путин и "Газпром" построят все те газораспределительные станции, которые обещали, вы нигде в Европе не сможете зажечь даже спичку - столько газа будет в воздухе.

- Вы произносите это в стране, которая хвалится сорокалетним партнерством с "Газпромом".

- Но у этой страны есть и другие источники кроме России.

- Однако они не кажутся слишком симпатичными. Наряду с Туркменией в их ряду стоит, прежде всего, Иран - за присутствие в этой стране австрийская нефтяная компания OMV постоянно подвергается критике.

- Я полностью за иранский вариант. Европа должна иметь отношения с Ираном так же, как с Россией и Норвегией. Ведь Россия творит свои бесчинства также и с Ираном. Ни одной стране не идет на пользу то, что Иран остается государством-парией.

- Вы согласны с утверждением, что пока нефть и газ столь дороги, как сегодня, нет никакого рычага, чтобы удержать Россию в рамках?

- Я с ним совершенно не согласен. Политическое руководство России занималось незаконным приобретением российских активов и вело жестокую войну в Чечне. Поэтому оно крайне заинтересовано в хороших отношениях с Западом. Я не согласен с точкой зрения, будто в России царит безнаказанность. Во всем мире бывшие главы государств привлекаются к ответу - спросите хотя бы господина Фухимори (бывший президент Перу, который в ноябре 2007 года был приговорен к лишению свободы. -Die Presse).

- Изменится ли что-нибудь при президенте Медведеве?

- Надеюсь, что да. Во всяком случае, 7 мая я буду отмечать то событие, что президентом России станет профессор-правовед - а не какой-то бывший шпион из КГБ.

Также по теме:

История, которая должна послужить предостережением (The Washington Times, Роберт Амстердам)

Вы позволяете Кремлю собой манипулировать (The Financial Times, Роберт Амстердам)