Ни один из кандидатов в президенты США не рассмотрел всерьез или, похоже, не осознает того, что должно представлять собой наибольшую опасность для американской внешней политики, - уникальную способность России подвергнуть угрозе или укрепить национальную безопасность США.

Несмотря на утрату прежнего влияния после краха Советского Союза в 1991 году, Россия одна обладает оружием, способным уничтожить Соединенные Штаты, военным комплексом, почти равным американскому по объему экспорта, огромным количеством плохо охраняемых ядерных материалов, в доступе к которым заинтересованы террористы, и самыми большими на планете запасами нефти и природного газа.

Кроме того, по размерам своей территории Россия остается крупнейшей в мире державой, раскинувшейся с запада на восток, на пересечении вступающих в противоречия друг с другом цивилизаций, со стратегическими возможностями от Европы, Ирана и других ближневосточных государств до Северной Кореи, Китая, Индии, Афганистана и даже Латинской Америки. С учетом всего этого, национальная безопасность США, вероятно, в большей степени зависит от России, чем национальная безопасность России - от Соединенных Штатов.

Американо-российские отношения сегодня хуже, чем когда-либо за двадцать лет. Эти отношения включают почти столько же серьезных конфликтов, столько их было в период холодной войны, и среди них Косово, Иран, бывшие советские республики Украина и Грузия, Венесуэла, расширение НАТО, противоракетная оборона, доступ к нефти, внутренняя политика Кремля - и менее активное сотрудничество, в особенности по важным вопросам, таким как ядерное оружие.

Все больше наблюдателей с обеих сторон полагают, что отношения находятся на грани новой холодной войны и новой гонки вооружений. Даже "прохладная" война или нынешний "холодный мир" может оказаться опаснее предшествующего состояния по трем причинам:

Во-первых, линия фронта будет проходить не в Берлине и не в странах третьего мира, а по собственным границам России, на которых США и НАТО наращивают свои военные силы.

Во-вторых, смертельная опасность, которая таится в ослаблении контроля Москвы над своими огромными запасами материалов массового уничтожения и тысячами ракет в состоянии повышенной боевой готовности, что является следствием дезинтеграции государства в 1990-х, превосходит подобные опасности прошлого.

И, в-третьих, в отличие от прошлого, сейчас нет эффективной оппозиции воинственной политике в Вашингтоне и Москве - только влиятельные сторонники и активисты.

Как могло дойти до этого? Менее двадцати лет назад советский и американский лидеры, Михаил Горбачев и Джордж Буш-старший, закрепляя успехи, достигнутые Горбачевым и Рейганом, согласились завершить холодную войну "без победителей и побежденных" и начать новую эру "подлинного сотрудничества".

По почти единогласному мнению американской политической элиты и СМИ, Владимир Путин уничтожил эту историческую возможность своей антидемократической внутренней политикой и "неоимпериализмом". Но не нужно быть апологетом Путина, чтобы понимать, что это неадекватное объяснение.

Внешняя политика Путина последних восьми лет была в основном реакцией на подход Вашингтона к Москве по принципу "победитель получает все", который стал результатом пересмотра точки зрения США на итоги холодной войны. В таком триумфальном изложении, Америка вышла победителем из 40-летнего конфликта, а постсоветская Россия стала проигравшей страной, по аналогии с Германией после Второй мировой войны или Японией - государством, лишенным полного суверенитета внутри и независимых национальных интересов за границей.

Политические последствия такого триумфализма обеих партий, который сохраняется до сих пор, очевидны - в том числе, конечно, и Москве.

Это означало, что у Соединенных Штатов было право курировать политику и экономику посткоммунистической России, как они пытались делать в 1990-х, требуя подчинения Москвы американским международным интересам.

Это означало, что Вашингтон может нарушать данные России стратегические обещания - как, например, когда администрация Клинтона начала расширение НАТО на восток - и пренебрегать экстраординарными инициативами Кремля - как, например, когда администрация Буша в одностороннем порядке вышла из договора по ПРО и продвинула НАТО еще ближе к России, несмотря на решающее содействие Путина военным усилиям США в Афганистане после 11 сентября 2001 года.

Это означало даже право США на традиционную сферу энергетического и военного влияния России, от Прибалтики, Украины и Грузии до Центральной Азии и побережья Каспийского моря.

Такое поведение США вызвало ответную реакцию России. Она пришлась на правление Путина, но такой была бы реакция любого сильного кремлевского лидера, вне зависимости от мировых цен на нефть.

И она не может быть другой. Политика США, которая сейчас рассматривается Москвой как "окружение", призванное ослабить Россию и взять под контроль ее ресурсы, помогла пробудить в России агрессивный национализм, разрушить когда-то сильное проамериканское лобби и повсеместно вселить убеждение, что уступки по отношению к США являются проявлением политики "умиротворения" и "капитуляции". Возможно, Кремль реагирует слишком остро, но причина и результат - угроза холодной войны - очевидны.

Так как первые шаги в этом направлении были сделаны Вашингтоном, инициатива по их пересмотру должна также исходить от него.

Важно в незамедлительном порядке: начать дипломатию, которая рассматривала бы Россию как мощную суверенную державу с соответствующими национальными интересами; прекратить расширение НАТО прежде, чем оно достигнет Украины, что грозит последствиями хуже холодной войны; в полном объеме возобновить переговоры о резком сокращении и полноценной защите всех ядерных арсеналов с целью предотвращения надвигающейся гонки вооружений, что потребует прекращения развертывания или согласования противоракетной обороны в Европе.

Недавние дискуссии с представителями московской политической элиты свидетельствуют о том, что это еще не поздно сделать.

Участники американской предвыборной кампании должны обсуждать эти жизненно важные темы, но сенаторы Джон Маккейн, Хиллари Клинтон и Барак Обама этого не делают. Вместо этого каждый из них пообещал проявлять меньше "мягкости" по отношению к Кремлю и продолжить окружение России и политику "продвижения демократии". При этом и то, и другое принесло только вред американской безопасности и российской демократии с 1990-х.

Честно говоря, никто из влиятельных деятелей американской политики, включая СМИ, не просил от кандидатов большего. Они должны сделать это сейчас, пока не потерян другой шанс - в Вашингтоне и в Москве.

Стефан Коэн - профессор Нью-Йоркского университета, специалист по России. Это статья опубликована в последнем номере The Nation и распространяется Agence Global