На прошлой неделе разразился скандал в связи с обвинением конгрессмена Марка Фоли в сексуальных домогательствах к несовершеннолетним. В результате Фоли ушел в отставку, однако вся эта история создала угрозу для Республиканской партии, которую Фоли представлял в конгрессе США.

Марк Фоли, который до прошлой недели был постоянным участником светских мероприятий в своем городе, как-то рассказывал о вечеринке в знаменитом особняке Доналда Трампа Mar-a-Lago.

"Моей спутницей была "Мисс Германия", - сказал он журналисту журнала Washingtonian, готовившему материал для статьи "Как пойти на свидание с конгрессменом".

Это был один из многочисленных намеков, которые сеял Фоли для того, чтобы скрыть реалии своей глубоко законспирированной жизни. Проведя более 12 лет в конгрессе, он стал экспертом по созданию харизматического образа, чему способствовали его лояльные помощники и сестра, которую он однажды беззаботно назвал своей суррогатной женой; одновременно с этим ведя частную жизнь, в которой секретов было больше, чем можно вообразить.

Какие бы сплетни ни ходили о его сексуальной ориентации - его друзья во Флориде и Вашингтоне знали, что Фоли гей, но никогда это с ним не обсуждали, - никому и в голову не могло прийти, что он отправляет электронные письма сексуального содержания 16-летним практикантам конгресса. Новости об этом и вынудили его уйти в отставку на прошлой неделе.

Последующие признания Фоли - в том, что он является алкоголиком, а в подростковом возрасте подвергся сексуальному домогательству со стороны священника, еще больше ошеломили его знакомых и вызвали у них скептичное отношение.

Его приятели во Флориде, которые знают его лучше, чем кто-либо еще, говорят, что он не распространялся о своей сексуальной ориентации из-за возможного неприятия со стороны самых значимых людей в его жизни - его родителей и политиков, среди которых он вращался.

Динамичный конгрессмен, который любил козырять громкими именами и участвовать в фотосъемках, всеми силами старался уклоняться от щекотливых вопросов.

"Я никогда не спрашивал напрямую, потому что считал это неуместным, - говорит Билли Брукс, член муниципального совета в Палм-Бич, который был классным руководителем Фоли в старшей школе. - Будь по-моему, так я бы просто сказал: "Давайте скажем все начистоту и покончим с этим". Там все время что-то бурлило под внешней оболочкой".

Теперь многие вещи кажутся странными. Некоторые из знакомых Фоли усомнились в его заявлении, что он был жертвой домогательств, сказав, что даже если это правда, она слишком похожа на оправдание. И хотя адвокат Фоли в понедельник сказал, что его клиент страдает алкоголизмом и посылал подросткам электронные сообщения, находясь в состоянии опьянения, все, с кем мы беседовали, выразили на этот счет сомнения, а некоторые сказали, что практически никогда не видели его с рюмкой в руке.

"Это больше всего похоже на совет, который мог бы дать преступнику высококлассный адвокат", - говорит Родни Романо, бывший мэр города Лейк-Уорт, где вырос Фоли.

Друзья и коллеги говорят, что в Вашингтоне Фоли преуспел в умении завоевать внимание публики и, судя по всему, особенное удовольствие получал от возможность общаться со знаменитостями. Хотя он был известен как активист в защите детей, он также был одним из самых больших поклонников Голливуда.

Он пришел в конгресс в рамках "республиканской революции" 1994 года и ставил своей задачей ввести республиканцев в индустрию развлечений. Он хвастал, что показывал Капитолий Джулии Робертс и Мелани Гриффит, обедал с Клинтом Иствудом и наносил визит в Кейп-Код Арнольду Шварценеггеру.

Член палаты представителей Мэри Боно, которая заменила в конгрессе своего мужа Сони, дала Фоли прозвище "Голливуд". "Он фотографировался со всеми звездами", - сказала она на этой неделе.

Когда Боно после смерти супруга продавала его красный Jeep, Фоли заявил, что хочет его приобрести. Купив его, он отправил его во Флориду - включая леопрадовые напольные коврики - собираясь ездить на нем во время парадов. В районе Капитолия он предпочитал BMW-кабриолет.

В Вашингтоне он любил бывать на вечеринках и сам их устраивал. Однажды он сказал журналисту, что в каждом из двух городов, где он живет, он держит по два фрака. Несколько лет он вместе с другими конгрессменами, обитающими в историческом районе за зданиями палаты представителей, устраивали передвижной прием. Они ходили от дома к дому и предлагали ассортимент напитков - бурбон, маргариту, мартини. Фоли также устраивал дегустацию вина - для тех, кто был готов заплатить 1000 долларов с одного дома.

Он был известен тем, что прибывал на доклад президента конгрессу за четыре часа до начала, чтобы сделать пару фотографий, где он, сияя, жмет руку президенту. Его фамильярность с практикантами выглядела органично для его раскрепощенной натуры.

"Он очень обаятельный человек, очень приятный в общении", - говорит Мэри Боно.

Уже давно он дал понять практикантам, что готов уделять им внимание, хотя это делают не все конгрессмены.

Мэтт Каммернусс, который подрабатывал стажером в конгрессе в 1996-1997 годах, вспоминает, как группа практикантов стояла у желтых дверей дома Фоли рядом с их общежитием, пытаясь набраться смелости и постучать.

"Я не знал, что нам разрешено поддерживать контакт", - говорит он. Но юные практиканты, жарко интересующиеся политикой в силу своего возраста, отчаянно стремились к установлению любых связей. "Существует особый шарм конгрессменов", - говорит Каммернусс.

Выступая в здании палаты представителей по случаю выпуска практикантов, Фоли назвал некоторых из них по именам, отпустив несколько шуток по поводу изменчивого цвета их волос и чрезмерного употребления геля.

"Я не знал, что ты носишь сережку, - сказал Фоли в 2001 году, обмениваясь в практикантами шутками "для своих". - Твоя мама знает, а твой папа? Нет, не думаю". Он признался, что ему грустно видеть, как они уходят.

У него дома в Лейк-Ворте, городе бунгало и мелкого бизнеса, куда переехала семья Фоли, когда ему было три года, его приятели говорят, что у него были длительные отношения с дерматологом из Палм-Бич, с которым он не боялся появляться на людях.

"Около месяца назад, - говорит председатель Республиканской партии Палм-Бич Сид Дайнерстайн, - мы с женой оказались в том же ресторане, где был Марк и его спутник, а также его сестра с мужем".

Однако друзья говорят, что Фоли никогда не обсуждал с ними свою сексуальную ориентацию.

Романо, которого в школе учил отец Фоли, говорит, что давно решил, что у Фоли негласный контракт с Республиканской партией, обязывающий его держать этот момент в тайне.

"Я думаю, они были готовы закрыть на это глаза, если только это не станет достоянием общественности, - говорит он. - Я не знаю, как он вел себя в Вашингтоне, но здесь всегда во главу угла ставились общественные темы, а не личная жизнь".

Том Рамиццио, житель Лейк-Уорта, который знал Фоли со старших классов школы, думает, что Фоли также не хотел, чтобы его родители узнали, что он гей. Его отец, общительный бывший морской пехотинец, который преподавал в школе естественные науки, и его мать, тихая женщина, которая готовила еду для церкви, являются благочестивыми католиками, которые очень гордились успехами сына, говорит Рамиццио.

"Я думаю, они просто отмахнулись от этой новости и даже не поверили, что это правда, - говорит он. - Наверное, сестра помогала ему скрывать это от них. Они такие строгие пуритане. Все постоянно спрашивали: "Как ты думаешь, его родители в курсе?".

Когда Фоли в 20-летнем возрасте бросил общественный колледж в Палм-Бич, его заботливые родители помогли ему открыть ресторан в Лейк-Уорте, где, как говорит Романо, Фоли оттачивал свои коммуникативные навыки перед тем, как несколько лет спустя баллотироваться в городскую комиссию.

"Мама с папой работали как каторжные, - говорит он. - А задачей Марка было пожимать руки и служить рекламной вывеской, он был словно рожден для этого".

Фоли, четвертый из пяти детей, оказался столь же способен в политике, одержав убедительную победу на выборах среди республиканцев в округе демократического большинства.

Его семья с готовностью принимала участие в его политической жизни. Его сестра Донна Уинтерсон даже выступала руководителем его кампании. Она также помогала в обстановке дома в Форт-Пирсе в часе езды от Лейк-Уорта, куда Фоли недавно перебрался.

Коллеги в Вашингтоне любили его - хотя им и приходилось мириться с тем, что, пробираясь к фотокамере, он расталкивал их локтями. Он славился своим чувством юмора и своими умелыми пародиями на политиков, включая знаменитое клинтоновское: "У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной".

Он поддерживал культ красивой жизни, носил безупречные костюмы, сорочки с отложными манжетами и платок в кармане. В отчете о проведении кампании содержатся счета за обеды, меню которых может состязаться с ассортиментом самых фешенебельных и дорогих ресторанов Вашингтона.

Он уделял повышенное внимание избирателям своего округа, выделяя тысячи долларов на шоколад и другие подарки для них, а также отправлял поздравительные открытки людям, с которыми встречался во время политических командировок.

В 2003 году он принял участие в выборах в сенат, быстро добившись финансовой и политической поддержки, но внезапно прекратил борьбу через несколько месяцев, сказав, что ему нужно больше времени уделять страдающему от рака отцу.

Однако его близкие знакомые говорят, что он вышел из борьбы, так как не мог бы ее продолжать, не обнаружив своей сексуальной ориентации.

Когда в маргинальной газете Южной Флориды вышла статья под заголовком "Почему конгрессмен США Марк Фоли не скажет, что он гей?", Фоли устроил пресс-конференцию, на которой выразил возмущение "отвратительными измышлениями" и отказался обсуждать свою интимную жизнь.

"Отец и мать воспитали меня и моих братьев и сестер в убеждении, что некоторые вещи не стоит выставлять на всеобщее обозрение", - сказал он тогда.

В другой раз, отвечая одной из местных газет на вопрос о своей сексуальной ориентации, он заявил: "Мне нравятся женщины".

Хотя Фоли в 1996 году проголосовал за Акт о защите брака, позднее он поддерживал ряд инициатив в защиту прав сексуальных меньшинств. Однако он все еще тщательно скрывал свою ориентацию.

Когда во время истории с импичментом он стал одним из основных критиков Клинтона и группа сторонников президента начала копаться в частной жизни республиканцев, несколько человек сказали, что слышали, как Фоли сообщил некоторым, что он помолвлен.

Однако в последнее время некоторые друзья отметили, что он стал менее скрупулезно охранять свою тайну.

Осознав, что сенатором он не станет, говорят друзья Фоли, он обдумывал возможность уйти из палаты представителей. В качестве одного из вариантов он рассматривал должность главы Американской кинематографической ассоциации. Однако лидеры республиканцев палаты представителей упросили его остаться.

Свой последний день в конгрессе он провел в саду своего дома с сестрой Донной, работая вместе с ней над составлением стратегии общения с журналистами, которым стало известно первое электронное сообщение, содержавшее сексуальные намеки, но еще не ставившее крест на его карьере. Вдруг ему позвонили из конгресса и сообщили, что у ABC News есть и другие электронные сообщения. К тому времени как фотокамеры, которые Фоли всегда так любил, прибыл к его дому, они уже двигались в южном направлении через Вирджинию, приближаясь к дому во Флориде.