В Германии ведутся споры, надо ли было подсвечивать Бранденбургские ворота в цвета российского флага. Но неужели это самая важная тема для обсуждений после теракта в Санкт-Петербурге? - задается вопросом колумнист Die Zeit.

Нередко "теракты используются для оправдания проводимой политики и влекут за собой закручивание законодательных гаек и смену курса. Речь идет о политике войны, подавления прав человека, общем смещении в сторону тоталитаризма с иллюзорным демократическим налетом", - пишет автор.

"В таких странах, как Россия или Турция, где спецслужбы заглядывают в каждый угол, следя за собственными гражданами и за границей, и у себя на родине, удивляет, как вообще могут происходить теракты", - замечает журналистка. Каждый раз, как приходит новость о новом теракте, задумываешься о том, кому на руку его жертвы? Что в этот момент стоит на политической повестке дня? Вклинивается ли теракт в зарождающуюся дискуссию или движение?

"Россия является важнейшим игроком в сирийской войне. The New York Times спустя несколько часов после теракта в питерском метро связал его с военной кампанией русских в Сирии и напомнил о сделанном Путиным в 2015 году заявлении о том, что российское вмешательство в сирийскую войну является превентивным ударом против террористов в собственной стране. Такое оправдание, - замечает колумнист, - стало уже классическим аргументом в борьбе с терроризмом. Правда, невозможно припомнить ни одной войны - ни в Пакистане, ни в Афганистане, Ираке или Сирии - когда бы эта стратегия помогла в достижении заявленных целей. В большинстве случаев немаловажную роль играют экономические интересы и гнусная внутренняя политика".

Теракт может привести к тому, что населения страны с еще большей решительностью будет поддерживать участие в войне армии своей страны. "Факт остается фактом: ненависть против тех, с кем воюют, подпитывает идеологию противопоставления "нас, хороших", "им, плохим". В России речь идет о мусульманах, в Турции роль "плохих" исполняют то курды, то алевиты, то гюленисты".

"Для антидемократов - националистов четко выписанный образ врага дороже золота. Президенту России, который отправляет свою армию на войну, о которой и рассказывать-то нечего, кроме сообщений о городах, которые сровняли с землей, и невыносимых людских страданиях, теракт может как "быть на руку", так и "навредить". По мнению журналистов NYT, возможен негативный результат: население страны может перестать видеть смысл в войне в Сирии, как в свое время многие не понимали, зачем вводить американские войска в Афганистан после того, как египтянин протаранил на самолете башни Всемирного торгового центра.

Важны, по мнению автора статьи, и реакции политиков после терактов. "С букетом пурпурно-красных роз в руке в великолепно сидящем траурном костюме Владимир Путин, автократ и военачальник, стоял, опустив голову, и возлагал цветы. В этот момент он был и отцом, и братом, и бог весть кем еще, - замечает журналистка. - Диктаторы всего мира любят такие моменты. Это выставляемое напоказ сочувствие, эту боль, это погружение в себя - как будто мира вокруг не существует - несмотря на трансляцию в режиме реального времени, камеры и вспышки. Политики в возрасте, распускающие парламенты, коронующие себя единовластными правителями, закупающие в огромных количествах оружие и боеприпасы, в совершенстве владеют этим искусством".

Что касается СМИ в Германии, то они наперебой сообщали о том, что "Бранденбургские ворота не были подсвечены в цвета российского флага". Как будто все забыли о том, что в память о жертвах теракта в Багдаде две недели назад этот символ Берлина не осветился цветами флага Ирака, то же самое касается и памяти миллионов погибших в Восточной Африке, которые продолжают умирать мучительной голодной смертью.

"Розы из букета Путина еще не начали увядать, как по одному из городов в сирийской провинции Идлиб был нанесен авиаудар с применением токсичного газа, повлекший за собой многочисленные жертвы среди мирного населения. Ад - он все еще на земле. Однако, - призывает автор, - не стоит терять из виду Путина: внимательное наблюдение поможет сделать более точные выводы о тонкостях политической коммуникации, чем все дискуссии о неподсвеченной груде камней в центре Берлина".