"Если международная общественность попадет в изоляционистскую ловушку, которую сейчас готовит Тегеран, произойдет то же самое, что и с Северной Кореей. Это был бы наихудший и самый опасный из сценариев", - считает Глава международного комитета российской Госдумы Константин Косачев.

- Господин Косачев, МАГАТЭ решило, что иранским конфликтом будет заниматься Совет Безопасности ООН. Россия, поколебавшись, все же согласилась на этот вариант, почему?

- Решение МАГАТЭ является компромиссом между радикальной позицией США и европейской тройки с их требованием о введении санкций, с одной стороны, и позицией России и Китая, которые хотят дать Ирану последний шанс, - с другой. Мы полагаем, что возможности диалога между Ираном и МАГАТЭ еще не исчерпаны. Шанс пока что остается.

- Откуда у вас такой оптимизм? Реакция Ирана на решение МАГАТЭ была жесткой.

- Это как в покере. Обе стороны пытаются создать впечатление, что они решились на определенный шаг. Но я не уверен, решился ли кто-то из них действительно. Я надеюсь, что ответ, который мы только что получили из Тегерана, - это часть подобной игры и на самом деле для принятия решений все еще имеется свобода действий.

- В чем вы видите шанс? Иран отклонил компромиссное предложение России по совместному обогащению урана.

- Ирано-российская встреча 16 февраля в Москве очень важна. Я надеюсь, что Иран все же найдет в российском предложении что-то разумное. Скорее всего, проект будет не исключительно российско-иранским, а многосторонним, с участием Китая и других стран, которым Иран доверяет. Все возможно. Но прямой отказ от предложения означает самоизоляцию Ирана. Хотя, возможно, это входит в намерения Ирана.

- Значит ли это, что Иран совсем не заинтересован в сотрудничестве?

- Этого нельзя исключить. Любая диктатура заинтересована в том, чтобы по возможности сильнее изолировать свою страну. Если страна окружена врагами, внутри страны режим становится только крепче. Это часто срабатывало, например в Северной Корее или на Кубе. Если международная общественность попадет в изоляционистскую ловушку, которую сейчас готовит Тегеран, произойдет то же самое, что и с Северной Кореей. Это означает: прерывание контактов с МАГАТЭ, выход из договора о нераспространении ядерного оружия. Это был бы наихудший и самый опасный из сценариев. В этом случае международная общественность уже не сможет наблюдать за тем, что происходит в Иране.

- Вы считаете, что Иран чувствует угрозу, исходящую от таких стран, как например, Индия, Израиль, Пакистан?

- От Индии и Пакистана - вряд ли, но от Израиля - наверняка. Первым ударом по договору о нераспространении ядерного оружия было то, что Запад, прежде всего США, никак не отреагировал на создание ядерного оружия Израилем, а также Пакистаном и Индией. Эти страны были демократиями или союзниками США - соответственно за ними это право было признано. Они считались "хорошими". Однако, если хочешь соблюдения договора о нераспространении, нужно быть последовательным. Нельзя делать никаких исключений на основании того, любишь ты эту страну или нет. Эта тема еще должна стать предметом для разговора.

- Согласится ли Россия на введение санкций в отношении Ирана?

- Да. Однако в их основе должно лежать заключение экспертов МАГАТЭ. Если эксперты придут к выводу, что Иран нарушает правила, то Россия поддержит санкции. Мы ни в коем случае не хотим, чтобы Иран превратился в ядерную державу. Для России это было бы гораздо опаснее, чем для США или Европы, ведь мы находимся к Ирану гораздо ближе.