Сегодня зарубежная пресса много внимания уделяет Ирану. Возобновляя переговоры по ядерной программе, будет ли Тегеран "торговаться" всерьез? Намерение Тегерана сблизиться с Египтом не вызывает восторга у Каира. "Хромая утка" Ахмадинежад ссорится с кланом Лариджани, хотя Хаменеи предостерегает свою верхушку от пререканий как от "предательства исламской революции".

Хорошо, что Тегеран согласился возобновить переговоры о своей ядерной программе, пишет The Independent в редакционной статье. Видимо, санкции наносят реальный ущерб иранской экономике. Но есть и препятствия: Иран требует еще до переговоров смягчить санкции, а сам планирует установить более современные центрифуги для обогащения урана.

Что если Иран просто пытается выиграть время для разработки оружия? Газета советует Тегерану принять предложение о прямых переговорах, исходящее от вице-президента США Байдена, а Вашингтону - вынести на обсуждение нечто конкретное. "Чем больше времени проходит, тем выше риск возникновения конфликта", - предостерегает издание.

Иран поневоле рассматривает идею "ядерного компромисса", - констатирует корреспондент The Financial Times. Поддастся ли Хаменеи на давление мировых держав - пойдет ли на сделку по ядерной программе Ирана, чтобы смягчить экономические последствия зарубежных санкций? Дипломаты и аналитики, как в Иране, так и на Западе, настроены скептически: президент Ахмадинежад вряд ли предпримет серьезные шаги, разве что США и их союзники согласятся на крупные ответные уступки.

"Если взглянуть на общую картину глазами Хаменеи, а не западных стран или даже иранских интеллектуалов и прагматиков, то Хаменеи считает: Иран пока что берет верх. Страна продвигается в ядерной сфере, адаптируется к санкциям и скорее выигрывает от политических перемен на Ближнем Востоке", - передает издание мнение неназванного аналитика. Режим будет стоять на своем, "пока США не смирятся с ядерным Ираном и не признают его региональной сверхдержавой".

Кроме того, по мнению экспертов, у Хаменеи сейчас есть забота поважнее. Разразилась яростная внутриполитическая борьба. Хаменеи старается ограничить влияние Ахмадинежада, добиться высокой явки на президентских выборах и предотвратить волнения, заключает автор статьи.

"Мало какие из целей внешней политики президента Обамы настолько не даются ему в руки, как взаимодействие с Ираном", - пишет генеральный директор Вашингтонского института ближневосточной политики и бывший глава отдела ближневосточной политики в Совете по национальной безопасности США Майкл Сингх в статье для The New York Times. "Вопрос состоит не в том, стоит ли Америке вести переговоры с Ираном, а в том, как заставить иранцев всерьез говорить с нами", - говорится в статье.

"Сопротивление" Западу было основополагающим принципом иранского исламистского режима. В то время как страна постепенно установила нормальные отношения со многими европейскими и азиатскими союзниками Вашингтона, это не касалось ни США, ни союзника Америки - Израиля, отмечает американский эксперт.

Существуют симптомы того, что теперешние санкции против Ирана исчерпали себя: экспорт нефти из страны растет, а высокая инфляция и безработица не вызвали массовых беспорядков. Это является важной причиной для того, чтобы Америка начала прямые переговоры, полагает Сингх.

"Иранский режим, возможно, чувствует, что время на его стороне. Установленные Америкой и Израилем пределы, после которых они готовы начать боевые действия, зависят от темпа развития иранской ядерной программы, а это означает, что Иран может оттянуть конфликт, просто замедлив продвижение", - утверждает политолог.

"На дипломатическом фронте Америка четко дала понять, что готова к двусторонней встрече в любой момент, когда Иран будет к этому готов; подобные переговоры должны дополнить текущие многосторонние переговоры, в которых также участвуют Россия, Британия, Франция, Китай и Германия", - говорится в статье.

Британская The Guardian обращается к теме внутриполитического конфликта в Иране. "Махмуд Ахмадинежад забыл о своей роли "хромой утки", когда публично вступил в противостояние с главой судебной власти в стране, не считаясь с волей верховного лидера страны аятоллы Хаменеи", пишет корреспондент.

Выступая в парламенте, Ахмадинежад резко осудил арест своего союзника Саида Мортазави - бывшего генпрокурора Тегерана, обвиняющегося в гибели нескольких политзаключенных в тюрьме. Тем самым Ахмадинежад пытался спасти от увольнения министра труда.

Ахмадинежад обвинил главу судебной власти Фазеля Лариджани и его брата, спикера парламента Али Лариджани, в том, что правосудие в стране стало "семейным предприятием". Ахмадинежад воспроизвел запись разговора, в котором Фазель Лариджани предлагал Мортазави заступничество своего брата в обмен на участие в деловых проектах.

Аналитики полагают, что откровения Ахмадинежада в парламенте были направлены против верховного лидера Ирана, которого чиновники не могут подвергать публичной критике, говорится в статье. Али Лариджани, поддерживающий Хаменеи, считается потенциальным фаворитом на июньских выборах. Несколько недель назад Хаменеи предостерег чиновников от пререканий, заявив, что те, кто выносят споры на всеобщее обозрение, "предают" исламскую революцию.

"Ахмадинежад конфликтует с братьями Лариджани", - пишет обозреватель Frankfurter Allgemeine. В прошлое воскресенье в ходе заседания парламента Али Лариджани обвинил президента в шантаже и использовании "мафиозных методов", после того как Ахмадинежад обнародовал аудиозапись, призванную показать, что семья Лариджани замешана в коррупции, повествует автор.

Духовный лидер Ирана Али Хаменеи, не заинтересованный во внутриполитической эскалации перед президентскими выборами в июне, уже не раз пытался примирить президента и братьев Лариджани. Поскольку Ахамадинежад не может больше баллотироваться в президенты, возможно, режим желает свалить на него всю ответственность за экономическую ситуацию в стране, полагает автор.

Конфликт Ахмадинежада с Лариджани совпал с саммитом государств Организации исламского сотрудничества, проходящим в Египте. Этот визит иранского президента в Египет считается "историческим": после прихода к власти египетских "братьев-мусульман" Тегеран надеется на улучшение отношений между странами, которые не поддерживают дипотношений с 1979 года - тогда Иран разорвал их в знак протеста против подписания мирного договора между Израилем и Египтом, напоминает автор.

Президент Ирана впервые с момента Исламской революции 1979 года наносит визит в Египет, и Тегеран рассчитывает на сближение с Каиром, пишет Le Temps.

Две страны, разорвавшие контакты 34 года назад, парадоксальным образом объединяют исторические и идеологические связи, выходящие за рамки региональных потрясений. Поэтому казалось естественным, по крайней мере с иранской точки зрения, что после "нильской революции", принесшей победу "Братьям-мусульманам", Каир и Тегеран вновь придут к взаимопониманию. Однако Иран не учел, что "Братья-мусульмане", во многом финансово-зависимые от Саудовской Аравии, сохраняют лояльность к своему покровителю. Кроме того, Мухаммед Мурси заинтересован в хороших отношениях с США, оказывающих финансовую помощь египетской армии.

Но самым "провальным" вопросом с точки зрения попыток сближения обозреватель называет Сирию. Если Исламская республика продолжает демонстрировать безоговорочную поддержку Башару Асаду, Мухаммед Мурси - большой поклонник сирийской революции, говорится в статье: однажды иранские власти даже просили своих переводчиков в ходе телетрансляции выступления Мурси заменить слово "Сирия" на "Бахрейн".

"Даже официальные фотографии не смогли завуалировать дистанцию между двумя бородачами. Все, что объединяет президента Египта Мохаммеда Мурси и его иранского гостя Махмуда Ахмадинеджада, - это ненависть к Израилю", - пишет Хельмар Думбс в комментарии для Die Presse.

Автор отмечает, что намерение Мурси улучшить отношения с Ираном вызвало у Запада "рефлекторный страх перед надконфессиональным исламистским интернационалом". Однако, по оценке Думбса, "Мурси не будет просить у гостя советов по построению исламской республики: он в них не нуждается. И не позволит иссякнуть источнику денег из Саудовской Аравии, сблизившись с Ираном: он не может себе этого позволить". "Поэтому этот визит не следует переоценивать, как не следует переоценивать якобы возникшую недавно готовность Ирана к переговорам по ядерной проблеме", - заключает автор.