Русские и китайцы резко отреагировали на новую ядерную стратегию США, которая ратует за частичную замену мощных ядерных боезарядов на менее мощные. Вести ядерные войны все равно нельзя, бьют тревогу специалисты, и взаимодействовать с Москвой в вопросах ядерной стабильности жизненно необходимо. Трамп подменяет дипломатический диалог бахвальством в духе полемики с Ким Чен Ыном, "у кого ядерная кнопка больше", пишут СМИ.

Когда закончилась эра холодной войны, мы поверили в то, что ядерный вопрос переместился от супердержав к таким государствам, как Пакистан, Иран, Северная Корея, пишет обозреватель Le Figaro Рено Жирар.

Не грешили ли мы излишним оптимизмом? Такой вопрос встает при виде бурной реакции со стороны России и Китая на NPR (Nuclear Posture Review): 72-страничный обзор ядерной политики США. Этот политический документ, опубликованный Пентагоном 2 февраля 2018 года, формулирует цели и доктрину применения ядерного оружия. Не возвращаясь к принятым предельным значениям для американского арсенала, он ратует за замену определенного числа более мощных ядерных боезарядов на менее мощные, расположенные на подводных лодках, самолетах и ракетах наземного базирования, передает журналист.

При этом, "когда говорят о ядерных боезарядах малой мощности, имеют в виду водородные бомбы, а ведь у них мощность в десятки килотонн (то есть половина мощности бомбы, сброшенной на Нагасаки в августе 1945 года и убившей 70 тыс. человек)", говорится в статье.

Классические ядерные боезаряды нельзя использовать никогда - это грозит апокалипсисом. "Стратеги Пентагона полагают, что им нужно оружие промежуточной мощности, позволяющее отбить у противника охоту продвигаться на региональном ТВД, и для этого необходимо оружие исключительное, но надежное: с тем чтобы, например, удержать Россию от мысли захватить страны Балтии, а китайский военно-морской флот - завладеть японским архипелагом Сенкаку", - пишет обозреватель.

Вдруг "Москве захочется вернуть обратно часть российской империи, упущенную президентом Ельциным между двумя рюмками водки", иронизирует Жирар.

Русские и китайцы отреагировали на документ Пентагона резко и злобно, обвиняя Америку в желании перезапустить холодную войну. Между тем "для России главная цель обладания ядерным оружием малой мощности - это защита Сибири (10 млн кв. км и всего лишь 10 млн жителей)", утверждает обозреватель.

"Усложнение и усовершенствование американского арсенала путем расширения ассортимента и надежности - не провокация против сохранения мира. Речь идет просто об усилении и устрашении. Но, чтобы стратегия устрашения стала эффективной, она должна сопровождаться постоянным и качественным дипломатическим диалогом. К сожалению, таковой сейчас отсутствует", - подытоживает Жирар.

"Владимир Путин не друг Соединенных Штатов", - пишут в статье для The Washington Post экс-посол США в России Майкл Макфол и бывший старший директор Совета национальной безопасности США Джон Вольфсталь.

Упомянув, что "Путин аннексировал территорию в Европе", "спровоцировал войну на востоке Украины, в ходе которой погибли более 10 тыс. человек", "вмешался в Сирии на стороне безжалостного диктатора" и " нарушил суверенитет США", пытаясь повлиять на выборы, авторы указывают: "К сожалению, США и союзники вынуждены разрабатывать более эффективные стратегии сдерживания российской агрессии".

"Мы должны и дальше осуществлять ядерное соперничество с Россией и формировать стратегический ядерный ландшафт путем жесткого, принципиального и эффективного контроля над вооружениями - как мы делали это во время холодной войны", - пишут Макфол и Вольфсталь.

Такие договоры, как СНВ-III, продвигают американские интересы в сфере безопасности. СНВ-3 дает нам бесценную и незаменимую информацию о ядерном арсенале России и позволяет понять ее будущие возможности. США и Россия продолжали выполнять договор не из альтруизма, дружбы или по принуждению, а исходя из собственных интересов, подчеркивают авторы.

Макфол и Вольфсталь пишут, что следующая сделка невозможна без прямых переговоров с Россией, необходимо "продвигать демократические ценности и права человека и все же взаимодействовать с российским правительством в вопросах ядерной стабильности и контроля над вооружениями". "Мы успешно проводили эту сложную стратегию в эпоху холодной войны. Мы в состоянии проводить ее снова", - говорится в статье.

"На пути к ядерному разоружению США и Россия продвинулись далеко. Однако теперь Дональд Трамп посылает сомнительные сигналы", - пишет Андреас Рюш, журналист швейцарской Neue Zürcher Zeitung.

В сравнении с запасами вооружения 2009 года, когда договор СНВ-III находился на стадии подготовки, актуальное количество вооружений сократилось примерно на 40%, а в сравнении с 1990-м - даже на 85%. Примечательно, пишет автор, что Россия и США настойчиво сокращали ядерные арсеналы, несмотря на враждебные отношения.

Однако в свете новой ядерной стратегии США "реалистично рассчитывать на то, что ядерное оружие еще долго будет играть важную роль в политике безопасности; требование о его полном запрете является наивным", уверен журналист.

"Существенную ответственность за застой в разоружении несет Россия, которая в последние годы внушительно модернизировала свой ядерный арсенал и уже в 2013 году отклонила американское предложение о дальнейших ограничениях. Агрессия Москвы в отношении Украины и провокационные действия в Прибалтике напомнили Западу о необходимости убедительного устрашения. Кроме того, Россия подрывает и второе центральное ядерное соглашение - о запрете ракетно-ядерного оружия средней дальности - путем разработки и развертывания запрещенной крылатой ракеты", - отмечает автор.

Но стратегический отчет администрации Трампа рисует слишком мрачную картину слабых мест Америки. Уязвимостей вдоль восточной границы НАТО достаточно, однако это вопрос обычных вооружений, говорится в статье. "Наращивание потенциала тактических ядерных вооружений может стать не только ошибочным сигналом, но и пустой тратой денег", - подытоживает автор.

Американская администрация в обновленной ядерной доктрине делает упор на конкуренцию сверхдержав. На этом фоне трудно себе представить переговоры о разоружении, сожалеет обозреватель Tagesspiegel Анна Зауэрбрей.

Новая ядерная доктрина "снова демонстрирует, как основательно США переориентируют внешнюю политику после ухода Барака Обамы" и "обнажает опасности, которые таят в себе пошатнувшиеся российско-американские отношения", пишет автор.

"Трамп не понимает исторической значимости ядерного разоружения и не раз доказывал это. В ходе предвыборной кампании он якобы спросил одного из своих советников, какой толк в том, что у Соединенных Штатов есть ядерное оружие, если они его никогда не будут применять. В конфликте с северокорейским диктатором Ким Чен Ыном он бахвалился тем, что его ядерная кнопка больше. Для Трампа ядерное оружие - неотъемлемая часть его фантазий о всемогуществе. Его министр обороны Джеймс Мэттис, сторонник более трезвых взглядов, преподносит обновленную доктрину как реальный взгляд на вещи", - говорится в статье.

Публично высказанное Москвой негодование по поводу новой доктрины, похоже, не особо тревожит Трампа и его администрацию: "для нее конфронтация - естественное состояние", пишет Зауэрбрей.

"Здесь сходятся две опасные особенности администрации Трампа: это мрачное восприятие международных отношений как дикой и лишенной правил игры всех против всех (особенно в противостоянии США, Китая и России) и урезанные возможности для диалога с Москвой", - отмечает обозреватель.

Президент США стал заложником расследований, которые против него ведутся, считает автор: любой шаг навстречу России не пойдет ему на пользу в глазах американцев. "Это связывает ему руки не только в сирийском конфликте, но и вопросе контроля над вооружениями. Переговоры о разоружении с Россией в том виде, в котором их вел Обама, не только не вписываются в доктрину Трампа - они нереализуемы и в политическом смысле. Агрессия и бездействие образуют взрывоопасное сочетание", - заключает журналистка.

Также по теме:

США и Россия утверждают, что они достигли целей по уменьшению ядерного арсенала в соответствии с договором (The Wall Street Journal)

Новая ядерная политика США - "сценарий войны", по словам лауреата Нобелевской премии мира (The Guardian)