Русская женщина сидит в слезах: только что ее в течение часа допрашивал южнокорейский следователь о том, как она помогала перебежчику из Северной Кореи.

"Я не могла представить, что они станут разговаривать в таком тоне с гражданином России", - говорит женщина, которая только что вышла из консульства Южной Кореи.

Южная Корея сегодня ведет новую политику, с тем чтобы снизить поток перебежчиков из Северной Кореи, который достиг рекордного уровня. Так, на две трети были сокращены государственные пособия северокорейским перебежчикам на обустройство на новом месте. Перебежчики подвергаются тщательной полицейской проверке, чтобы выявить из их среды преступников, шпионов, а также этнических корейцев из Китая. Тем самым Южная Корея пытается улучшить свои отношения с Северной Кореей и Китаем.

"Ситуация в Южной Корее изменилась, и, судя по всему, жителей Северной Кореи здесь больше не ждут", - говорит агент бюро путешествий, который раньше помогал северокорейцам попасть в Сеул.

Южная Корея вводит ограничения на прием северокорейских перебежчиков в то время, как Соединенные Штаты, наоборот, снимают такие ограничения в отношении жителей Северной Кореи. Так, в американском консульстве с прошлой осени живет северокорейский строитель - кандидат на въезд в США.

В Приморском крае работает около 2500 строителей из Северной Кореи. Отношение к северокорейцам здесь продолжает ухудшаться. Так, в сентябре пять русских подростков, выкрикивая националистические лозунги, напали на группу северокорейских рабочих, убив одного и ранив другого.

Такие атаки отражают настроения в обществе, так как есть опасения, что в случае краха Северной Кореи оттуда в Приморье хлынет поток беженцев. Силы гражданской обороны и военные уже проводили учения с тем, чтобы отработать действия по недопущению массового перехода границы северокорейцами.

В середине 90-х годов российские власти не принимали строгих мер в отношении северокорейцев, которые бежали из лесозаготовительных бригад в Сибири.

"Я лично подписал массу документов, разрешающих им ехать в Южную Корею или в какое-либо другое место, куда они захотят", - сказал один высокопоставленный российский чиновник из Приморского края.

Но в октябре прошлого года на Камчатке были арестованы 45 северокорейских рабочих. Они сбежали со своих рабочих мест в Приморье, и по-видимому, надеялись пробраться на иностранные рыболовецкие суда.

В ноябре, при подписании в Пхеньяне контракта на работу двух тысяч северокорейских лесозаготовителей в Амурской области, российская сторона в первую очередь потребовала гарантий, что никто из северокорейских рабочих не сбежит.

Стремление властей Северной Кореи не допустить побегов своих граждан в России приводит к трагедиям, таким, какая произошла с 28-летним северокорейским переводчиком Хваном Дае Су во Владивостоке. В ноябре 2003 года он избежал принудительной репатриации в Северную Корею, разорвав в аэропорту свою фотографию в паспорте незадолго до посадки в самолет. Он был помещен в трехкомнатную квартиру под домашний арест, но сумел позвонить своей подруге Кате, которая работала в офисе неподалеку.

Когда русские друзья Хвана подошли к дому, в котором кореец находился под арестом, он выпрыгнул из окна третьего этажа, сломав обе ноги. Два северокорейских охранника выпрыгнули вслед за ним, также повредив себе ноги.

Катя рассказывает, что она помогла своему раненому другу расположиться на заднем сидении автомобиля ее брата, но в это время один из северокорейских охранников отбросил русских в сторону и "стал кричать на Хвана, попытался бить его и вытащить из автомобиля".

После того как на место происшествия прибыла милиция, Катя и ее брат отвезли раненого корейца в больницу, а затем больше года помогали ему скрываться. Они опасалась, что северокорейцы найдут Хвана, поэтому беглец попросил южнокорейских чиновников предоставить ему политическое убежище.

Хван сказал, что дальнейшее повергло его в шок. Он узнал, что южнокорейцы получили приказ не оказывать ему никакого содействия. Он не получил от них никакой помощи - ни денег, ни даже совета.

15 ноября Хван решил рискнуть и попытаться найти убежище в консульстве Южной Кореи. Когда он просил чиновников о помощи, при нем был спрятанный мобильный телефон, и телефон в это время был на связи с Дугласом Чином, американским пастором корейского происхождения. Пастор записал этот разговор на магнитофон.

На пленке можно услышать, как Хван спорит, доказывая, что конституция Южной Кореи дает северокорейцам право на политическое убежище. Чиновник консульства отвечал на это бранью.

Когда консульские работники узнали, что разговор записывается на магнитофон и поняли, что пленка затем может попасть на южнокорейские радиостанции, они смягчили тон и разрешили беглецу остаться. В конце концов,18 декабря ему позволили улететь в Сеул. Но южнокорейское консульство ясно дало понять, что перебежчики из Северной Кореи ему больше не нужны.

"Целый год, я боялась, что северокорейцы могут меня убить, - говорит Катя. - Но я не могла себе даже представить, что южнокорейцы также настроены против меня".