О логике размещения американской системы ПРО

Планы по размещению элементов системы противоракетной обороны в Польше и Чехии ставят целый ряд - до сих пор не разъясненных - вопросов: От чего они должны защищать? От ракетных атак из Ирана и Северной Кореи или, быть может, все же из России? Идет ли речь о целенаправленных атаках или только о ракетах, сбившихся с курса? Кто или что является целью защиты? Европа или США, военные объекты или гражданская инфраструктура? США настаивают на том, что система ПРО в Европе носит исключительно оборонительный характер и направлена только против Ирана.

Однако европейская история однозначно доказывает, что в процессе вооружения не бывает чисто оборонительных аспектов. Прусский военный стратег Карл фон Клаузевиц еще в XIX веке убедительно показал, что превосходство может быть обеспечено только через комбинацию наступательных и оборонительных возможностей и что оборона даже является более эффективной формой ведения войны. Другими словами: щит без меча не имеет смысла, как и крепость, выстроенная для обороны, но не имеющая пушек. Оборонительные системы - это всегда еще и улучшение наступательного потенциала.

Именно по этой причине в 1972 году был заключен договор об ограничении систем противоракетной обороны (ABM). Он запретил защиту наступательных стратегических межконтинентальных ракет посредством оборонительных систем, тем более что ответный удар по ракетам врага как реакция на первый удар делает применение систем противоракетной обороны невозможным или, как минимум, гораздо менее эффективным; оставшиеся ракеты относительно легко поддаются перехвату.

Больше защиты...

США расторгли этот договор в 2002 году без особых протестов со стороны России и в конце концов сконцентрировались на развитии усовершенствованных обычных видов вооружения с большей поражающей способностью в комбинации с более мелкими ядерными боеголовками и системами противоракетной обороны. Россия совершенствовала главным образом стратегические наступательные ракеты. Большое количество ракетных ядерных боеголовок, которые находились на вооружении у обеих сторон во времена холодной войны, оказалось тем самым избыточным; намерение сократить их к 2012 году примерно на 2000 единиц было зафиксировано в московском договоре о сокращении стратегических наступательных вооружений (SORT).

На этом фоне в небезопасном глобальном контексте новые оборонительные ракеты могут представлять собой значительный агрессивный потенциал. В этой ситуации возможно три сценария.

1. Россия мобилизует все свои наступательные возможности, что, в свою очередь, вынуждает США к принятию все новых и новых контрмер. В очереди на денонсацию оказывается не только договор об ограничении систем противоракетной обороны, но и другие договоры о контроле над вооружениями. Россия уже пригрозила выходом из договора 1987 года о запрете ракет средней дальности (INF) и соглашения по ограничению обычных вооружений, занимаясь при этом модернизацией стратегических наступательных вооружений. Гонка вооружений запрограммирована.

... через вооружение?

2. Система ПРО в Европе может быть также использована для защиты атакующих ракет, которые в кризисной ситуации могут быть там быстро установлены. Россия угрожает (смотри недавние высказывания Путина) перенацелить свои ракеты на Европу - что чревато таким возможным последствием, как обмен ударами на европейской территории. Тогда можно будет забыть о договоре о запрете ракет средней дальности, и снова встанет вопрос о размещении ракет средней дальности.

3. Желание США повысить свою неуязвимость усиливает уязвимость их конкурентов в мировом масштабе (прежде всего, России и Китая). Кроме того, эффект устрашения от системы ПРО незначителен даже для США, а для Европы он еще меньше, потому что, где бы эти системы ни были установлены, возможность ответного удара всегда ограничена.

Вывод: Неважно, какие это будут системы, наступательные или оборонительные, - и те и другие одинаково являются звеньями гонки вооружений.

Хайнц Гертнер - эксперт по безопасности в Австрийском институте международной политики