Западные лидеры должны объяснить ему, что возврат к советскому дипломатическому стилю ничего не даст России

В последние несколько дней антизападная риторика российского президента Владимира Путина, резкость которой нарастала уже несколько месяцев, достигла визгливой крикливости в советском стиле. Он обвинил США в "империализме" и "диктате", а также пригрозил нацелить новое российское оружие на Европу. В интервью иностранным журналистам он цинично осмеивал западную демократию, говоря, что американские "пытки, бездомные, Гуантанамо", а также "жестокое обращение с демонстрантами" в Европе привели к тому, что в мире остался только один-единственный "абсолютный и чистый демократ" - сам Путин.

Если бы холодная война все еще продолжалась, западным лидерам, вероятно, было бы относительно несложно парировать подобные колкости на саммите индустриализированных демократических государств, который состоится сегодня на севере Германии. Но на дворе другая эпоха, и Путин приедет на саммит в качестве члена "большой восьмерки" - клуба, в котором он, по всем явным признакам, чужероден. Его присутствие должно напомнить остальным семи участникам, сколь многое пошло не так в Москве с тех пор, как в 1998 году они решили предложить России членство в надежде, что эта страна идет к либеральной демократии. Это должно также дать им шанс объяснить Путину, что его воинственность не вернет стране статус великой державы.

Трудно понять, в чем истинная цель громких заявлений Путина. В последние дни тон Кремля сделался столь неприкрыто-пропагандистским, что некоторые наблюдатели полагают, что он обусловлен исключительно внутриполитическими соображениями. Через девять месяцев Путин должен сложить с себя президентские полномочия; хотя он создал политическую систему для "избрания" любого, кого он выберет сам, его предстоящий уход, по-видимому, спровоцировал борьбу за власть в коррумпированной клике, окружающей его, а также волну параноидального страха перед местными и зарубежными противниками.

Путин, возможно, надеется вызвать раздоры между властями европейских государств и США или между Западной Европой и бывшими членами советского блока, ныне вступившими в НАТО и Евросоюз. По-видимому, так можно объяснить его настоятельные заявления о значительной опасности для России плана администрации Буша по размещению небольшой системы ПРО в Польше и Чехии, хотя этот тезис опровергается убедительными доводами. Как бы то ни было, эти усилия начинают приносить обратные результаты, что Путин, кажется, сам признал в последнем интервью. Он сделал странное замечание, что США выдвинули эту инициативу именно для того, чтобы спровоцировать Россию на подобную реакцию и таким образом сплотить Запад перед лицом Москвы.

Запад стоит перед дилеммой: Путин продолжает стоять на позициях сотрудничества по ряду ключевых вопросов, в том числе усилий по приостановлению ядерной программы Ирана, и президент Буш все еще обращается к российскому президенту запросто, по имени ("Владимир"), и пригласил его погостить в июле в семейной усадьбе Бушей в Кеннебанкпорте. Но прагматичное сотрудничество имеет смысл постольку, поскольку оно остается плодотворным. Двумя ключевыми экзаменами станут позиция России в отношении новой резолюции ООН о санкциях против Ирана и на голосовании в Совете Безопасности по вопросу о независимости Косово.

Между тем Запад не может отвечать на выпады Путина умиротворяющими заявлениями - такие заявления обойдутся слишком дорого. Инициатива по размещению системы ПРО должна быть осуществлена или не осуществлена в соответствии с ее объективными достоинствами и недостатками (государства-члены НАТО и конгрессмены предъявили к этому плану ряд резонных претензий). Кроме того, оказание НАТО и Евросоюзом поддержки соседним государствам, подвергающимся запугиванию со стороны России, нужно активизировать, а не прекратить. Поддержку независимым институтам гражданского общества и правозащитным организациям в России нужно увеличить - а не урезать, как значится в проекте бюджета на будущий год, предложенном администрацией. Путину нужно четко дать понять, что репрессии внутри страны и дипломатия в советском стиле за ее рубежами уменьшат, а не увеличат влиятельность России в мире XXI века.