Представитель Danish Refugee Council Бриан Грэхем обосновался на верхнем этаже частного дома в Назрани, столице Ингушетии. На всех окнах решетки, на балконе - система видеонаблюдения. Лестница, ведущая на цокольный этаж, где все еще находятся владельцы дома, перегорожена. Во дворе - металлические ворота и система наблюдения. Посетители по переговорному устройству сообщают о цели визита вооруженным охранникам, которые постоянно находятся в приемной представителя гуманитарной организации. Во время перемещений по городу и в поездках Бриана Грэхема сопровождают, по крайней мере, три вооруженных телохранителя.

Для неосведомленного наблюдателя, подобные меры предосторожности могут показаться чрезмерными. Но благотворительная организация, выполняющая поручение Верховного комиссариата ООН по делам беженцев и Всемирной продовольственной программы по оказанию помощи беженцам из Чечни, находящимся в Ингушетии, не должна чувствовать себя в опасности. Всем известно, что опасность довольно велика. Сотрудники международных гуманитарных организаций и журналисты неоднократно становились мишенями для преступников и объектами политического давления. Представитель Комиссариата ООН по делам беженцев Винсент Кошетель провел в руках похитителей более года. Сотрудник Международного Красного Креста Жеральдо Круз Рибейро провел в плену целый месяц. Все помнят об убийстве шести сотрудников Красного креста в одной из больниц летом 1996 года.

Сегодня ни один корреспондент, ни один представитель какой-либо гуманитарной организации не передвигается по территории Ингушетии без вооруженной охраны. Местные власти перехватывают иностранцев в аэропорту Слепцовская и навязывают им телохранителей. Личная охрана стала бизнесом, широко распространенным на Северном Кавказе.

Что думает по этому поводу Бриан Грэхем? Его это нисколько не стесняет. Он уже работал в подобных условиях в Кении, где широко распространена преступность. Более того, он, как бывший военный, привык к присутствию людей с оружием. "Единственное, что меня нервирует, так это то, что они больше следят за тем, что я делаю, а не за окружающим пространством", - отметил Бриан Грэхем. Он был удивлен, что сотрудники Красного Креста находятся под охраной: "До самого последнего времени, они могли рассчитывать на защиту эмблемы Красного Креста".

Для сотрудников Красного Креста это настоящая революция. "Я должен был к этому привыкать, - рассказывает Пьер Рейшель, ветеран Красного Креста в бывшем СССР. - Я должен был сначала научиться не обращать на них внимания. Они должны меня сопровождать во всех моих перемещениях". На самом деле, люди в камуфлированной форме не слишком внимательно относятся к свои подопечным. Они сопровождают джип с эмблемой Красного Креста на черной "Волге", которую покидают лишь в случае крайней необходимости. В то время как Пьер Рейшель осматривает источники питьевой воды в лагере для беженцев из Карабулака, ангелы-хранители находятся на расстоянии и наблюдают за теми, кто подходит к сотруднику Красного Креста. "Они настоящие профессионалы", - говорит со сдержанной удовлетворенностью Пьер Рейшель.

Население, привыкшее к людям в форме, кажется, не обращает внимания на личных охранников. Зная о том, какой опасности подвергаются иностранцы в этом регионе, местные жители воспринимают эти меры безопасности как необходимость. Вместе с тем, эта мера остается препятствием, ограничивающим свободу перемещения сотрудников международных организаций. Кроме того, также в целях безопасности, представители Красного Креста проживают в Нальчике, столице Кабардино-Балкарии, расположенной в сотне километров от Назрани. После похищения среди белого дня Жеральдо Круза Рибейро все иностранные граждане строго соблюдают правила безопасности и пользуются вооруженной охраной.

Как в Ингушетии, так и в Дагестане, местные служащие международных организаций оказывают помощь в работе иностранных представителей. Еще несколько месяцев назад, местные сотрудники должны были ездить в Нальчик для отчета. Такой метод работы сотрудники Красного Креста называли "дистанционное управление". Доклады местных сотрудников позволяют иностранным представителям оценить ситуацию и принять соответствующие меры.

Вместе с тем, Бриан Грэхм, находясь в своем бункере в Назрани, довольно скептически оценивает приемлемость этого метода в условиях проведения широкомасштабной гуманитарной операции. "Сегодня я экономлю три часа в день для решения возникающих проблем, - говорит он. - Однако настоящие проблемы возникнут, когда чеченцы решат, что могут вернуться в свою разрушенную республику, а гуманитарные организации должны будут решать, как и на каких условиях им придется за ними следовать.