Уго Чавес, скончавшийся во вторник, после каждого курса лечения объявлял соотечественникам о новых победах в своей "битве за жизнь"; в ходе предвыборной кампании он заявлял, что даже не вспоминает о болезни, и сумел мобилизовать сторонников при ограниченном количестве выступлений. После объявления результатов команданте, возможно, анализировал, какой путь он прошел с момента первого появления на политической арене во время путча 1992 года, размышляет автор статьи в Le Temps Венсан Тайфюмье.

Когда в конце 1998 года Чавес одержал первую победу на выборах и принял новую конституцию, его "революция" имела еще смутные очертания, но его грубое и воинственное отношение к "буржуям" и "капиталистам" уже мобилизовало против него средние и состоятельные классы, говорится в статье. Ослабленный 48-часовым госпереворотом и забастовкой нефтяной отрасли 2002 года, Чавес ускорил свою "революцию", все больше ограничивая частный сектор и создав "миссии" - социальные программы, финансируемые за счет нефтедолларов, - принесшие ему стойкую популярность. Каждый новый план Чавеса, похожий на очередное сражение, приносил ему на выборах голоса сторонников "социализма XXI века". За границей этот революционер с мессианским уклоном получил статус международного лидера антиимпериалистического крестового похода, отмечает Тайфюмье.

"Поток нефтедолларов позволил ему поддержать Кубу и возглавить новую волну левых руководителей латиноамериканских государств от Боливии до Никарагуа. Его риторика против янки толкала его заключать новые, подчас противоречивые альянсы: с Китаем, ставшим главным дебитором страны, а также с Ираном и Белоруссией", - говорится в публикации. Однако под ударами болезни воинственная риторика Чавеса дала трещину, а девиз "социализм или смерть" уступил место обращениям к Богу.

Вице-президент Николас Мадуро, которого Чавес назначил своим преемником, убежден, что такой лидер, как Чавес, появляется раз в 200 лет. Даже коррупционные скандалы и бессилие в вопросах безопасности не поколебали "любовь" его сторонников. Теперь Мадуро предстоит доказать, что "революция больше не зависит от одного человека". Но, как отмечает биограф Чавеса Альберто Баррера, "трудно представить, чтобы другой лидер смог занять его место".