Повсюду можно найти ученых, экспертов и политиков, говорящих об угрозе, которую "доктрина Герасимова" - названная по имени главы российского Генштаба - представляет для Запада. Это новый тип войны, "расширенная теория современного ведения боевых действий" или даже "представление о тотальной войне", пишет старший научный сотрудник Института международных отношений (Прага) Марк Галеотти в статье для Foreign Policy.

"Есть одна маленькая проблема. Ее не существует. И, чем дольше мы делаем вид, что она существует, тем дольше мы не понимаем истинный, но другого характера вызов, который бросает Россия", - пишет автор.

Я считаю, что имею право это сказать, потому что, к моей великой досаде, я изобрел этот термин, который с тех пор начал жить собственной деструктивной жизнью, сообщает Галеотти. В феврале 2013 года российская газета "Военно-промышленный курьер" перепечатала речь генерала Валерия Герасимова, напоминает он. В ней говорится о том, как в современном мире использование пропаганды и подрывных действий может привести к тому, что "государство в самом расцвете сил может... погрузиться в пучину хаоса, гуманитарную катастрофу и гражданскую войну".

Она прошла в основном незамеченной, но Роберт Коалсон, сотрудник "Радио Свободная Европа/Радио Свобода", обратил на нее внимание и перевел. Он отправил ее мне, и, с его разрешения, я опубликовал этот перевод в своем блоге с собственными комментариями, рассказывает автор.

"Блог - это, как и все остальное, место для проявления тщеславия; конечно, я хочу, чтобы люди его читали", - признается Галеотти. Итак, из соображений хлесткости я придумал термин для заголовка - "доктрина Герасимова", хотя даже тогда я отметил в тексте, что эта фраза - не более чем "временное название", и "это уж точно не доктрина", пишет он.

Но потом был аннексирован Крым, за чем последовала война на Донбассе, говорится в статье.

Внезапно стало казаться, что Герасимов действительно описал будущее, пишет автор.

"Тем не менее, проблем с формулировкой много. Герасимов, собственно, говорил о том, как Кремль понимает, что произошло во время выступлений "арабской весны", "цветных революций" против промосковских режимов в соседних с Россией странах и, позднее, в ходе украинского восстания на Майдане", - отмечает Галеотти, подчеркивая, что речь шла о том, как бороться с подобными явлениями в стране, а не подготавливать их.

Нельзя отрицать, что Запад сталкивается с многовекторной кампанией подрывной деятельности, внесения раздора и тайных политических "активных мер" со стороны России, отмечает автор.

Но слова оказывают влияние. Приверженность этому неточному ярлыку также ограничивает и задает неверное направление нашей попытке понять и противостоять этому, предупреждает Галеотти, имея в виду вышеупомянутую "доктрину".

Прежде всего, не существует единой российской "доктрины", утверждает он. Во всяком случае, российская кампания опасна именно потому, что в ней отсутствует единый организующий принцип, не говоря уже о контролирующем органе. Скорее, эти операции задумываются и в основном осуществляются сбивающим с толку множеством "политических авантюристов", надеющихся, что их успех принесет им благорасположение Кремля, рассуждает автор.

"Во-вторых, мы не должны рассматривать это преимущественно в военных терминах", - говорится в статье. "Герасимов говорил об использовании подрывных действий для подготовки места боевых действий перед вторжением", а не собственно войне, подчеркивает автор.

По его мнению, есть смысл сохранять значительные вооруженные силы, но и обратить особое внимание на контрразведку и компьютерную грамотность, а также бороться с теми проблемами в западном обществе, которые пытается эксплуатировать Россия.

"Доктрина Герасимова" никогда ничего не означала и сейчас не означает. Пришло время оставить ее в покое", - призывает Галеотти.