Берлин сомневается, что с приходом Медведева изменится дух российской политики

Публичные выступления не входят в число сильных сторон Дмитрия Медведева. Это недостаток, свойственный не только новому российскому президенту, но и многим представителям господствующей московской элиты, ведь российским функционерам чаще приходится убеждать друг друга, а не народ. Дмитрий Медведев не принадлежит к выдающимся ораторам, тем не менее, у него, очевидно, есть несколько вполне достойных спичрайтеров. В течение предвыборных баталий, которые, правда, трудно назвать таковыми, он неоднократно говорил о вещах, к которым внимательно прислушивались даже в отдаленной Германии. Одна из них - "Свобода лучше, чем несвобода". "Верховенство закона должно стать одной из наиболее значимых наших ценностей" - другая. С тех пор немецкие политики занимаются их толкованием. Дают ли высказывания нового человека основания для надежд или же, скорее, для недоверия?

Официальная линия была озвучена министром иностранных дел Франком-Вальтером Штайнмайером (СДПГ). "Я говорю: "Поймаем будущего президента на слове. Согласимся с его предложением о партнерстве", - сказал он недавно в своей программной речи, посвященной "новой восточной политике". Министр иностранных дел выступал как настоящий социал-демократ, который видит себя продолжателем традиций Вилли Брандта и Эгона Бара. Штайнмайер хочет придать отношениям с сегодняшней Россией дух, который привел к свертыванию фронтов холодной войны. В рядах европейских политиков он снискал себе славу человека, понимающего Россию, причем одни считают это похвалой, другие же - порицанием.

В отличие от многих своих коллег Штайнмайер может сослаться то, что новый человек в Кремле является его старым знакомым. В свое время в качестве главы ведомства федерального канцлера вместе с тогдашним главой президентской администрации по фамилии Медведев он трудился во благо двух друзей, Герхарда Шредера и Владимира Путина. Символом доверительных германо-российских отношений стал договор о будущем строительстве газопровода по дну Балтийского моря. С тех пор у министра иностранных дел сохранились наилучшие воспоминания о Медведеве, во всяком случае, он говорит о нем, следуя девизу "О новом только хорошее". "Когда пала Берлинская стена, ему было 24 года. Он уже принадлежит к поколению политиков, которые не подверглись воздействию холодной войны", - говорит Штайнмайер. Есть все основания надеяться, что теперь многое изменится к лучшему, как в России, так и в отношениях с ней, полагает министр иностранных дел.

Этот оптимизм получил в Берлине широкое распространение, однако разделяют его не все и уж, по крайней мере, не оппозиция. "С учетом непрозрачности Кремля любое предсказание будущего может быть лишь умозрительным заключением", - предостерегает политик из числа "зеленых" Марилуиза Бек. Она не собирается придавать словам Медведева какое-то особое значение. "В 2000 году господин Путин тоже говорил о диктатуре закона", - напоминает депутат. Германская политика в отношении руководства в Москве должна характеризоваться "умной сдержанностью при открытых дверях", считает она. Социал-демократ Маркус Меккель тоже делает ставку на осторожность: "Путин сделал из России авторитарное государство. Если теперь Медведев будет выступать за правовое государство, ему придется дать обратный ход многому из того, что делал Путин. Вопрос в том, хватит ли ему для этого власти", - говорит Меккель, последний министр иностранных дел ГДР.

С его предостережением о необходимости держать большую дистанцию Меккель в среде "товарищей" является скорее представителем меньшинства. Руководящей линией служит лозунг "Сближение через интеграцию". "Я считаю, что неправильно уже сейчас подавать Медведева как разочарование Запада", - говорит Гернот Эрлер, государственный министр в министерстве иностранных дел и автор книги под названием "Россия идет". Он тоже хочет поймать Медведева на слове, прежде всего в том, что касается сотрудничества с Европейским союзом. Медведев понимает, что Россия нуждается в реформах, а также о том, что ЕС ему нужен как партнер в деле модернизации страны, считает Эрлер.

Он, конечно, также видит трудности, например, в том, что касается сотрудничества между президентом Медведевым и его будущим премьер-министром Путиным. Именно поэтому он требует от Запада некоторой сдержанности. "Нужна небольшая передышка, во время которой следует воздержаться от слишком резких высказываний", - сказал Эрлер нашему корреспонденту. Новой системе нужно время, чтобы сработаться. "Мы заинтересованы в дееспособном российском правительстве, готовом к партнерским отношениям", - добавил он. В случае некоторых высказываний ему кажется, что у их авторов "противоположный интерес".

Однако Эрлер понимает, что уже первые месяцы президентства Медведева покажут, появился ли в Кремле вместе с приходом нового человека еще и новый дух. В связи с предстоявшими тогда выборами с начала 2007 года "возникла явно преувеличенная готовность российских политиков к конфликтам с Западом", например, по вопросу о Косово или об отношениях с Грузией. Именно в случае конфликта вокруг мятежных грузинских регионов, Южной Осетии и Абхазии, возникают опасения, "насколько далеко он зайдет". От Медведева он ожидает сигнала к нормализации и разрядке. "Это неплохая идея для нового начала", - уверяет Эрлер. В любом случае, после инаугурации последует напряженный момент, считает он. Вопрос в том, что "под влиянием нового разума останется от прежней готовности к конфликтам".