Введя чрезвычайное положение, чтобы "не допустить самоуничтожения Пакистана", Первез Мушарраф взял свою страну в заложники. Столкнувшийся с протестами на улицах, нападениями исламистов и угрозой судебных властей, Мушарраф повторяет свой бескровный государственный переворот 1999 года - с одной, но существенной разницей: он утратил всю свою легитимность в глазах народа. Его забегание вперед грозит дестабилизировать не только одну из главных мусульманских стран, но и весь регион.

Чтобы оправдать применение силы, генерал-президент кивает на террористическую угрозу со стороны талибов и "Аль-Каиды", которые чуть не захватили власть. Угроза, несмотря на то, что масштабы ее преувеличены, достаточно реальна. Но мы можем задаться вопросом об ответной реакции. Вместо того чтобы восстановить демократию, как он обещал, пакистанский лидер душит ее - как он говорит, с целью развязать себе руки для ведения тотальной войны с исламистскими боевиками, сгруппированными вдоль афганской границы. Однако в настоящий момент он ведет войну со своими главными оппозиционерами. За три дня он приказал арестовать 1500 человек. Исламистов? Не совсем. Среди них можно встретить адвокатов, судей, политиков. Всех тех, кто считает, что лучший способ бороться с терроризмом - дать стране демократическую перспективу. Тех, кто выступает против состоявшегося в начале октября переизбрания Первеза Мушаррафа на пост главы государства парламентом-подкаблучником.

В Пакистане никого не обманешь: президент, прежде всего, хочет спасти собственную шкуру, а в процессе достижения цели может довести Пакистан до самоубийства, придав силы исламистскому движению, которое начнет выдавать себя за последний оплот борьбы с авторитаризмом. Что думает об этом Вашингтон - главный союзник Мушаррафа после их примирения в 2001 году? Несмотря на обвинения госсекретаря Кондолизы Райс, создается впечатление, что американские военные дали молчаливое добро на операцию, состоявшуюся в четверг. А был ли у них выбор?