Холодильник остался единственным воспоминанием о 100 тысячах рупий (меньше 2 тысяч евро), которые Халед, посредник, передал ему после операции в госпитале "Мухтар" в Равалпинди. Мохаммед с гордостью предлагает нам стакан "прохладнейшей" воды, на грязном дворе, где толпятся его родные и друзья. Почти у всех у них такие же шрамы на боку, как у него. Этот шрам стал настоящим знаком принадлежности к определенной группе - больше, чем документы и выписки из госпиталя, которые жители деревушки демонстрируют со словами: "И меня оперировали, и меня".

Деревня состоит из дюжины хижин, многие домишки даже без крыши. Здесь проживают 17 семей, и в каждой из них есть кто-то, кто продал свою почку. Здесь в Султанпур Мела и в расположенных по соседству деревнях Кот Момин и Матила по меньшей мере 400 человек за последние три года ложились на операционный стол в госпитале "Мухтар", чтобы заработать денег. В городе Саргода, в провинции Пенджаб, зафиксировано 3500 таких случаев. Всего в Пакистане ежегодно пересаживается 6500 почек.

У Мохаммеда Ашрафа шесть братьев. "Каждый из шести, - рассказывает он, - продал по одной почке в госпиталь в Равалпинди. И два моих двоюродных брата тоже. И мой 19-летний сын Омар. Ему было 16, когда он продал свою почку. Сейчас он болен и не может работать в поле". Хозяева полей, на которых работают местные крестьяне, говорят, что крестьяне продают "части своего тела", чтобы обустроить свою жизнь: например, у них есть почти исправные холодильники.

Несмотря на проведенную в стране аграрную реформу, здесь сохраняются феодальные отношения: "Да и образ мышления остался на этом же уровне", - говорит Саджад Ниязи, адвокат и журналист и Саргоды, который первым рассказал об истории бедных крестьян. Чтобы выжить, заплатить за лекарство или собрать приданое дочерям, крестьянин вынужден просить денег у хозяина. 50-60 тысяч рупий приходится отрабатывать в течение 4-5 лет, а то и всю жизнь. Продать свой орган - единственный выход, чтобы обрести свободу.

Один из местных землевладельцев после своего переизбрания в национальную ассамблею заявил, что крестьяне становятся жертвами обманщиков, которые стучатся в их двери и предлагают стать донорами. "В этом вина медицинской мафии, - утверждает он, - проблема в Равалпинди, а не здесь. Мы никого никогда не принуждали что-либо делать, напротив, мы помогаем бедным. Однако некоторые бедняки хотят легких денег и готовы на все ради этого".

Один из прежних лидеров Пакистана, Наваз Шариф любил повторять, поглощая за завтраком целую курицу: "Мы можем даже питаться травой, но будем продолжать развивать ядерную программу".

По берегам реки Шенаб осталось не так уж много травы. Из ста детей лишь пять посещают школу. В Султанпуре есть хотя бы электричество, которого нет в сотнях других населенных пунктов этого района.

Люди вынуждены выживать. Чтобы найти посредника, не нужно далеко ходить, достаточно оглянуться вокруг. За три года каждый, кто стал жертвой донорства, становится посредником для кого-то другого.

"Мы никого не заставляем и не покупаем органы, - говорят врачи госпиталя в Равалпинди. - Это частное дело донора и того, кто получает почку".

В этот древний город приезжают богатые и отчаявшиеся больные из Европы и с Ближнего Востока: чтобы получить почку, они платят до миллиона рупий - сумму, в десять раз превосходящую ту,что оказывается в кармане донора. Секретарь госпиталя говорит, что со всеми вопросами следует обращаться к "полковнику Мухтару". Мухтар Ахмад Шах, отставной военный врач, создал этот центр, он был и ведущим хирургом, и управляющим, и рекламным агентом. Корреспондент итальянской газеты в течение двух дней пытался связаться с ним, но безуспешно.

В Султанпуре начинают продавать свои органы не только для того, чтобы рассчитаться с долгами. Некоторые продают почку, чтобы обставить себе спальню или купить современный телефон, как у "миллионера". В деревне нет телефонной связи: но если удалось подвести электричество к холодильнику Мохаммеда Ашрафа, то не стоит терять надежду.